Он резко останавливается. Минивэн проезжает прямо перед ним буквально в нескольких сантиметрах. Он не слышит ни звука двигателя, ни скрипа шин по асфальту, – ничего.

А потом он видит его.

Большой человек, стоявший на противоположной стороне дороги, покачнувшись, делает шаг вперед и падает прямо на пути минивэна. Его длинная правая рука делает взмах в воздухе, когда он беззвучно падает.

Судзуки коротко вскрикивает.

Минивэн на всей скорости врезается в мужчину. Судзуки все еще, кажется, не слышит звуков реального мира: ни визга тормозов, ни звука удара бампера машины о тело большого человека, ни хруста ломающихся костей, ни крика водителя. Все разворачивается перед его глазами, подобно фильму в замедленной съемке: разлетающиеся вдребезги стекла фар, сминающийся вовнутрь капот машины, рука мужчины, сгибающаяся под неестественным углом, брызги крови от его разорванного в клочья тела.

Минивэн проезжает еще несколько десятков метров на заблокированных колесах, затем его заносит влево, и он останавливается поперек дороги.

Все, на что способен Судзуки в первое мгновение, – это стоять в оцепенении. Как только вновь обретает способность двигаться, он подходит к телу большого человека. На земле лежит книга. Она выглядит так, будто ее множество раз перечитывали. Судзуки наклоняется, чтобы поднять ее, но затем замечает что-то рядом с ней – кольцо. Его обручальное кольцо. Он берет его и подносит к глазам.

«Вот видишь, ты все-таки нашел его», – говорит его жена.

Судзуки смотрит налево, затем направо, ища глазами Асагао. То, как мужчина упал, наводит его на мысль о том, что его толкнули. Но все, что видит Судзуки, – это непроглядная тьма рощи криптомерий; их ветви покачиваются, будто пытаются что-то сказать. Он стоит там в молчании ночи, глядя на то, как темная жидкость разливается на дороге, – может быть, кровь, может быть, бензин. Он чувствует, что вот-вот потеряет сознание. Его охватывает изнеможение и облегчение. Колени подгибаются. Прежде чем Судзуки понимает, что происходит, он уже сидит на асфальте. Его голова тяжелеет, а мышцы шеи расслабляются. Веки опускаются. Чернота криптомерий смешивается с темным индиго неба, затем с холодным серым цветом асфальта – и поглощает его. Сон.

Сидя в ресторане отеля, он смотрит на стоящую перед ним тарелку. На верхнем этаже высотного отеля в Хиросиме, за столом подле окна, из которого льется свет утреннего солнца, он нанизывает на вилку агэмоно – обжаренные в масле кусочки мяса и овощей – и отправляет их себе в рот. Энергично пережевывает их и глотает.

– Ого, ничего себе, внушительная порция…

Судзуки поднимает глаза на голос и видит худощавого пожилого человека, стоящего подле его стола. Он никогда раньше его не встречал. Наверное, мужчина просто проходил мимо, заинтересовался и решил обратить внимание, но Судзуки чувствует, что должен сказать что-то в ответ. В тоне незнакомца не слышно ни восхищения, ни презрения, и невозможно определить, действительно ли он впечатлен или просто подшучивает над Судзуки.

– У тебя, должно быть, хороший аппетит. Наверное, это потому, что ты еще молод.

– Дело не в этом, – отвечает Судзуки с улыбкой. – Это состязание один на один за шведским столом.

– Я не очень понимаю, о чем ты говоришь.

– Это дуэль. Ты против еды. Берешь тарелку, оцениваешь каждое предложенное блюдо и спрашиваешь: «Хочу ли я это съесть?»

– У кого спрашиваешь?

– У самого себя. И, если хочешь, ты его берешь. Не имеет значения, что в результате на твоей тарелке окажется слишком много еды.

– Гм, я бы сказал, что это имеет значение, – мужчина улыбается в ответ, демонстрируя ряд неровных зубов. Все, что есть у него самого на подносе, – это суп мисо-сиро, плошка с небольшой порцией белого риса и кусок лосося, зажаренного с солью. – Мне этого достаточно.

«Ты не воспринимаешь этот шведский стол всерьез», – хочет сказать Судзуки, но вместо этого просто смеется и запихивает в рот еще один кусок агэмоно. Ноздри ему заполняет запах жареного мяса в сладком соусе.

Сидя за столом и поглощая свой необычный завтрак, он размышляет о том, что произошло прошлой зимой, больше полугода назад.

«Что все это значило?»

Вся эта безумная история, начавшаяся смертью сына Тэрахары и охотой на Толкателя…

После того как все закончилось, Судзуки проснулся – и с изумлением обнаружил себя на станции «Синагава», сидящим на скамейке на платформе, к которой прибывали поезда, идущие в центр города. Он осмотрелся вокруг, на мгновение охваченный паникой, но ничто не показалось ему необычным. Ему было неизвестно, что произошло с телом большого человека или с минивэном, который его сбил. В голове клубился туман; он сидел на скамейке, не в силах с нее подняться. У него не было никаких воспоминаний о том, пришел ли он туда сам или же его привезли на машине.

Возвращение в свою квартиру не показалось ему безопасным; он не знал, разыскивают ли его сотрудники «Фройляйн», поэтому решил поискать дешевый отель. Возможно, его квартира была разгромлена или там его ждала засада. В конце концов Судзуки провел месяц в бизнес-отеле неподалеку от станции «Отяномидзу». Он ни разу не заряжал свой телефон, так что Хиёко не могла до него дозвониться. Он искал наклейку с фотографией древесного усача, которую подарил ему Кодзиро, но нигде не мог найти ее.

Спустя месяц Судзуки с некоторым волнением возвратился в свою квартиру, но она оказалась нетронутой. Маленькими, осторожными шагами он возвращался в обычную жизнь, пытаясь начать ее заново. В то же время он посещал кварталы развлечений, прислушиваясь к разговорам и собирая слухи, – и выяснил, что организация «Фройляйн», она же «Рэйдзё», перестала существовать. Ему не удалось выяснить всех деталей, но, судя по всему, она исчезла навсегда.

Несколько месяцев назад Судзуки отправился в Нэтодзава-парктаун – всего один раз. Полагаясь на свою память и интуицию, он провел там примерно час, бродя среди одинаковых на вид домов, но так и не нашел тот самый дом. Бродя по улицам, он также искал на земле свою потерянную наклейку с жуком-усачом, думая, что, может быть, обронил ее где-то там, – но и ее тоже найти не смог.

На днях Судзуки прочитал в газете о молодой женщине около двадцати лет, которая совершила самоубийство, бросившись под поезд в метро. Стоя на платформе, она вела себя странно и что-то бормотала себе под нос, повторяя одни и те же загадочные слова. Эта история была достаточно необычной, чтобы даже в спортивной газете о ней напечатали весьма внушительную статью. Судзуки подумал, что это, должно быть, была Хиёко. На газетной странице была фотография места происшествия: на платформе валялись отброшенные ударом поезда черные туфли на высоком каблуке, – они выглядели в точности как ее. Конечно, он не мог быть уверен на сто процентов.

Единственное, что ему было известно наверняка – это что его жена погибла, а ему так и не удалось за нее отомстить.