Ровно в семь часов вечера Крутов остановил машину возле ресторана «Сиреневый туман», известного всей Ветлуге по частым бандитским разборкам, и помог Елизавете выйти.

Лиза была в вечернем черном платье «от Армани», облегающем фигуру, и на нее засмотрелся даже швейцар, распахнувший двери ресторана перед молодой парой. Крутов тоже приоделся во все черное (Саша в своем салоне моды нашла ему очень приличный костюм «под Прада»), поэтому выглядел не хуже отпрыска королевского рода и вел себя, как ведут себя многие «новые русские», взлетевшие из грязи в князи.

Быченко со своей свитой уже прибыл в ресторан и ждал приглашенных в уютном «нефритовом» зале, декорированном под «африканское барокко». По стенам зала были развешаны копья, луки, колчаны со стрелами, духовые ружья, плетеные щиты, бусы, маски, барабаны, калабасы и прочие атрибуты войны и быта африканских племен, по углам стояли деревянные и каменные идолы, изображавшие кровожадных богов и женщин-танцовщиц, гномы «байба-байба», засушенные экзотические цветы в вазах, горели свечи в высоких керамических подсвечниках, а оркестр играл что-то ритмованно-пощелкивающее, долженствующее, наверное, создавать музыкальный колорит Черного континента. Если бы не психологический подтекст ужина, Крутову здесь понравилось бы. Однако он помнил, зачем его пригласили в ресторан, и старался вести себя соответственно создаваемому образу крутого полковника спецназа ФСБ, в меру грубоватого, уверенного в себе, привыкшего командовать, чувствующего себя хозяином положения.

Впрочем, на него обращали внимание меньше, чем на Елизавету, что вполне устраивало обоих, но все же обостренным чутьем (Егор перед отправлением на рандеву глотнул ерофеича и был накачан энергией по горло) он ощущал некое давление на голову, будто на нее пытались накинуть скользкий шелковый платок, и почти сразу определил главное действующее лицо в разворачивающемся спектакле: по правую руку от молодого и красивого Леонида Николаевича Быченко сидел скромного вида господин и пил сок, ни на кого не обращая внимания. Но именно он и был Биллом Гланцем, черным магом Драко, не поленившимся окунуться в глубинку Нижегородской губернии и посмотреть на подготовку Витязя.

Глаза Быченко загорелись, когда в зале появилась Елизавета. Он даже встал из-за стола, предложил ей руку и усадил слева от себя, взглядом показав своей пассии, молодой смазливой особе в дорогом туалете, где она должна сесть.Таким образом Лиза оказалась между Быченко и его помощником Григорьевым, сменившим белый костюм на фиолетовый в полоску, Егору же отводилось место поодаль от них, напротив Билла Гланца, однако он тронул Вениамина Витальевича за плечо и сказал с добродушным высокомерием:

– Э-э, любезный господин Григорьев, позвольте-ка я сяду рядом с женой.

Владелец ветлужских бензоколонок бросил взгляд на босса, тот ответил ему, гости Быченко замолкли (всего за двумя сдвинутыми вместе столами умещалось десять человек вместе с парой Крутовых), и даже американец посмотрел на Егора поверх бокала с соком, прищурясь, как бы оценивая его слова. И вдруг ударил!

Его пси-выпад был не острым, атакующим, а обволакивающе-гипнотизирующим, и если бы не принятые меры, он достиг бы цели, сломал волю Крутова, прощупал бы его резервы и возможности, но Егора прикрывали трое: дед Спиридон, Елизавета и белый маг Сергий, и Гланцу не удалось проникнуть в душу Крутова на всю глубину его потенциала. Американец смог прочитать только то, что ему оставили в мыслесфере Крутова специально.

И все же момент был критический. Драко начал пси-атаку неожиданно, причем сразу на полной мощности, а не постепенным прощупыванием, без всякой предварительной подготовки, на что рассчитывали защитники Егора. Сорвись Крутов, начни сопротивляться, устрой дуэль взглядов – и Драко все бы понял. Но Крутов выдержал экзамен, зафиксировав момент нападения и мгновенно переходя в «повернутое» относительно нормального состояние сознания, проскочив опасный подводный риф чужой воли.

Григорьев встал, пересел на другое место, и Егор с уверенным видом опустился рядом с Лизой, благосклонно выслушивающей комплименты Быченко.

– Может быть, перейдем сразу к делу, Леонид Николаевич? – не терпящим возражений тоном спросил Крутов. – Не люблю темнить, знаете ли. Правда, я не всех ваших друзей знаю…

– Господа, позвольте вам представить полковника Крутова Егора Лукича и его супругу Елизавету, – сказал Быченко, одетый по моде «от Труссарди» в кожаный костюм и прозрачную рубашку (издали казалось, что под пиджаком ничего нет, он надет на голое тело), открывающую мускулистую выпуклую грудь бывшего боксера, повернулся к Егору. – Кое-кого из моих друзей вы все-таки знаете, полковник. Это Вениамин Витальевич, это Николай…

Средних лет мужчина с холодными глазами киллера посмотрел на Крутова и отвел взгляд.

– Игорь Всеволодович Копейко, заместитель главы администрации города.

Седой бородатый мужчина в очках привстал и поклонился, проблеяв что-то вроде «очень-очень приятно…».

– Ирина Петровна Кочкина, президент «Ветлуга-банка».

Полная женщина с ярко накрашенными губами и в невообразимой разноцветной хламиде «под Аллу Пугачеву» бросила на Крутова равнодушный взгляд и снова стала оценивающе рассматривать Елизавету. Ее соседка, пересевшая от босса, тоже разглядывала Лизу, и Егор усмехнулся про себя. Лиза была вызывающе женственна и красива, но для других женщин главным ее достоинством был вечерний туалет.

– А это гость из Москвы, – продолжал Быченко, повернувшись направо, – Билл Гланц, пресс-атташе посольства Соединенных Штатов, мой давний приятель.

Гланц привстал, сделал гримасу, означающую улыбку, посмотрел на Крутова иронически-участливо (этот его физический взгляд сопровождался другим взглядом – в пси-диапазоне) и снова уткнулся в бокал с соком, потеряв, казалось, интерес ко всему происходящему в зале.

Только Сергий с дедом Спиридоном, сидящие в соседнем зале, знали, что Драко сейчас сосредоточил свое внимание на Елизавете. Но за нее они не переживали: Лиза была видна почти вся – как женщина и как неопытная, еще очень слабая берегиня. О том, что ее связывает с бабой Евдокией особый энергоинформационный канал, Драко догадаться не мог, даже если чувствовал «дробление» ее ауры.

– Вы успели за короткое время порядком разозлить моих парней, – сказал Быченко, картинно откидывая назад длинные волосы. – Неужели и в самом деле считаете себя суперменом?

– Не считаю, но и в обиду себя не дам, – небрежно проговорил Крутов. – К тому же за моими плечами школа, которая и не снилась вашим мальчикам.

– Речь идет не о спецподготовке. Говорят, вы владеете каким-то видом восточных единоборств. Не хотите побороться с кем-нибудь из моих парней?

– В любой момент, – все с тем же пренебрежением ответил Крутов, продолжая играть роль недалекого человека с погонами.

– А со мной?

Егор оглядел широкие плечи Быченко, покачал головой.

– Я тоже слышал, что вы боксер, мастер спорта, но боюсь, что вы все же переоцениваете свои силы.