В этот момент одна из крыс довольно пискнула, должно быть, распробовав угощение, а в ответ раздался приглушенный стон. Инна взвизгнула еще раз.

Крысы неодобрительно и разом, словно по команде, уставились на нее. Должно быть, про себя они возмущались, что она своими криками портит им аппетит.

Все это длилось ровно мгновение. А потом Инна совершенно неожиданно поняла, что крыс она не боится. Ну, ни капельки!

— Вы, мерзкие твари! — сказала она им. — Прочь!

И, схватив двумя руками обломок кирпича, швырнула его в центр крысиной стаи. Разумеется, ни одной крысе это не повредило, потому что они разбежались в разные стороны. Зато кирпич угодил прямо в сверток, который при этом издал еще один приглушенный стон. Инна бросилась вперед, окончательно распугав крыс, и принялась раздирать сверток. Работать скованными руками было крайне неудобно, но Инна не сдавалась.

И вот последняя тряпка слетела, и Инна без сил опустилась на грязный пол. И горько зарыдала, уткнувшись лицом в живот лежащего перед ней грязного, окровавленного и вдобавок ко всему еще и дурно пахнущего мужчины.

— Бритый, миленький! — рыдала Инна. — Нашелся! Ты живой?

Впрочем, последний вопрос был явно излишен.

Грудная клетка Бритого равномерно вздымалась и опускалась, как бывает в глубоком сне. Бритый и в самом деле спал, одурманенный какими-то наркотиками. Инна попыталась растрясти своего жениха, но это было все равно что трясти дерево. Бритый сохранял полнейшую невозмутимость. И это несмотря на то, что крысы вот-вот должны были пойти в новую атаку, чтобы пообедать им.

На левой ноге Бритого сочилось кровью несколько ран. Осмотрев Бритого более тщательно, Инна увидела, что крысы уже покусали его основательно.

Плечи, руки и даже лицо были покрыты их укусами.

Еще хорошо, что до самой важной части тела Бритого мерзкие твари пока не добрались. Инна успела вовремя.

А крысы тем временем совсем обнаглели. Инна посмотрела на раны на теле жениха и оставила мысль разбудить Бритого. Если он не чувствовал, как его глодают потихоньку эти твари, то уж на Иннины потряхивания он не обратит никакого внимания. В ту чепуху, что в таких безвыходных ситуациях обычно хорошо помогает страстный поцелуй любимой девушки, Инна не верила. Но тем не менее наклонилась и жарко поцеловала Бритого прямо в губы.

— Пусть это будет последнее, что я сделаю в этой жизни, — сказала Инна. — Но будет хоть что вспомнить.

Где она собралась вспоминать этот поцелуй, Инна уже не могла придумать, потому что Бритый вдруг распахнул глаза и уставился на Инну. Затем он пошевелил губами.

— Инна, это и в самом деле ты? — скорее прошептал, чем произнес Бритый. — Или ты мне снишься.

— Я не сон, — заверила его Инна. — Это и в самом деле я.

— Это кошмар, — простонал Бритый и снова отключился.

На этот раз Инна решила с ним не деликатничать.

Ее снедало желание как можно скорее, прямо-таки немедленно выяснить, что он имел в виду, говоря, что она — это кошмар. На этот раз Бритый пришел в себя после пары увесистых затрещин.

— Инна, — прошептал он. — Как ты тут оказалась?

— Меня похитили! — радостно сказала ему Инна. — Как и тебя.

— Давно?

— Меня сегодня днем. И прошла уже почти неделя, как похитили тебя. Мы решили, что единственный способ добраться до тебя — это дать похитить и меня. Вот я и здесь.

— Кто решил? — с трудом шевеля запекшимися губами, спросил Бритый.

— Я, Крученый и еще куча народу.

Кажется, ее слова произвели на Бритого хорошее впечатление. Он даже попытался приподняться и сесть. Затем он обнял Инну и.., и снова заснул. Но теперь Инна знала, как действовать. Умело чередуя поцелуи и затрещины, она привела его в чувство.

— И где Крученый? — первым делом спросил Бритый, проснувшись.

На этот вопрос Инне не пришлось отвечать, потому что где-то наверху раздался шум отодвигаемого тяжелого металлического люка. И сразу же в смрадное помещение, где находились Инна с Бритым, упал луч света. Должно быть, свет тут был редким гостем. Во всяком случае, крысы в панике разбежались.

— Эй вы там! Вы еще живы? — раздался насмешливый голос Огурца.

— Живы, — выкрикнула Инна. — Что вы затеяли?

— Об этом тебе лучше спросить мою дрожайшую женушку, — сказал ей парень. — Слушай, у тебя руки свободны?

— Заняты.

— Черт! — выругался Огурец и исчез.

Появился он снова минут через десять. Вернее, сначала вниз упал конец толстого каната. Такой Инна видела только в школе на уроках физкультуры.

На канате через каждые полметра было завязано по узлу. Так что со свободными руками подняться по нему было делом плевым.

— Держись за канат, — приказал ей Огурец. — Только крепко. Тут высоко, если отпустишь, то костей не соберешь.

— Я не могу, — сказала Инна. — У меня тут Бритый. Надо сначала его поднять.

— А он что, еще жив?

В голосе Огурца слышалось сильное удивление.

— Жив, только его крысы покусали. И еще он все время засыпает.

— Тогда сделаем так: ты обвяжешь канат вокруг Бритого, и я попытаюсь его вытащить. Если все пройдет нормально, следующая очередь твоя.

Инна принялась трудолюбиво опутывать Бритого канатом. Ее жених при этом снова заснул, но это было Инне сейчас только на руку.

— Инна, — неожиданно раздался голос Огурца сверху, — только вокруг шеи ему не завязывай.

— Не беспокойся! — крикнула в ответ Инна. — Готово, поднимай!

И Бритый медленно и величественно поплыл вверх, провожаемый разочарованными крысиными взглядами. Инна, затаив дыхание, следила за тем, как ее жених взмыл в воздух и закачался в десятке метров над цементным полом. Но все закончилось хорошо, Огурец подтянул Бритого к себе и принялся распутывать канат. На это у него ушло, по мнению Инны, что-то уж слишком много времени. Крысы явно смирились с исчезновением основного блюда и теперь собрались утешиться ее ногами в качестве гарнира.

— Эй, скоро ты там! — крикнула она.

— Еще половина осталась, — ответил Огурец. — Ты его прямо запеленала.

Потом послышался звук удара, и все затихло.

— Эй, что там случилось! — надрывалась Инна, но ей никто не отвечал.

Крысы уже построились в боевые колонны по трое и теперь ждали сигнала к наступлению.

— Огурец, отвечай! — вопила Инна. — Что у вас там?

Вместо ответа ей на голову свалился конец каната.

— Вылезай! — прошепелявил Огурец. — Твой Бритый очнулся и врезал мне по челюсти. По-моему, у меня треснул мост и два зуба вылетели. А я их только на днях сделал.