– А я вас всех имел в виду, и многократно! – Псих неожиданно стукнул по стене механической конечностью и содрал пленочный экран вместе с поющей птичкой. – Видали? Три курса, а толку?! Я дисгармоничен, как реонец без гарема, и меня это уже почти устраивает!

Хаген на всякий случай отодвинулся от Рамара, Тиинонашт опять потемнела, и только Селес продолжал меланхолично смотреть в пол.

– Я бы хотела отметить нежелательность…

– Да перестань уже! Только вокруг топчетесь, а как есть никогда ничего не скажете! Приношу извинения за называние вещей своими именами! Сколько можно?! – Псих вскочил и направился к двери. – И душевная гармония ваша – вранье! Шарлатаны!

– Вынуждена запросить помощь персонала для нейтрализации вспышки вашего гнева.

– Не сметь! Молчать! – Рамар погрозил шиари сразу тремя кулаками. – И ярости чистейшая волна вздымается до звезд и даже выше! И не грешна, и не стыдна она, пусть Бог хотя бы так меня услышит!..

– Это определенно человеческие стихи, – заинтересовался Хаген. – А дальше как?..

Псих, окончательно рассвирепевший от такого несерьезного отношения, глухо рыкнул и вышел из каюты.

– Пожалуйста, если можно, давайте обойдемся без… специалистов. – Селес тоже встал. – Я с ним поговорю.

– Я прошу вас уделить мне немного времени. – Тиинонашт провела рукой по панели, и в глубине кабинета отъехала в сторону узкая дверь. – Это ненадолго. Вы успеете его догнать. Я перекрою коридор, передвижение Рамара по платформе сейчас в любом случае нежелательно.

– Он разозлится…

Хаген тихо кашлянул, чтобы привлечь внимание Селеса. Но вместо него ответила Тиинонашт:

– Вы ошибаетесь, я никого не намерена изолировать. Селес. Это касается лично вас и вашей душевной гармонии.

Тот вздохнул и последовал за ней, успев неопределенно махнуть рукой Хагену. Тиинонашт включила свет в маленьком помещении за дверью и закрыла ее, как только Селес шагнул внутрь. Похоже, здесь была кладовка – вдоль стен стояли многочисленные шкафчики.

– Ваш инъектор исправен?

Оммо решил, что врать и оправдываться сейчас нецелесообразно, поэтому честно кивнул.

– Человек позаимствовал для вас неверно подобранные препараты.

Селес попятился и стукнулся об дверь спиной. Прекраснейшая давно справилась с возмущением, ее лицо вновь стало доброжелательно-непроницаемым.

– То есть вы все-таки будете меня гармонизировать?

– Я бы с удовольствием курировала вас лично, – Тиинонашт протянула руку, и Селес чуть было не решил, что она собралась похлопать его по плечу, но шиари шевельнула пальцами, и шкаф слева от него открылся. – Не очень понимаю, что с вами произошло. И не требую пояснений.

Она взяла что-то с полки. Неочеловек услышал знакомое стеклянное позвякивание и совсем сник.

– Если оценочное суждение позволительно, лично вы мне приятны, Селес. Ранее вы проявляли любознательность и уравновешенность. Но ваше дальнейшее присутствие на платформе представляется нежелательным и… утомительным.

Шиари положила целую горсть ампул в матовую коробочку, защелкнула ее и протянула ему:

– Вы умеете читать на шиарийском общедоступном?

– Да.

– Там есть инструкция с подробным описанием. Самогармонизация не приветствуется. Не распространяйтесь об этом. В случае ухудшения обратитесь к… другому специалисту.

– Спасибо… – Селес так удивился, что ничего больше сказать не смог.

– Вынуждена еще раз напомнить о нежелательности вашего присутствия здесь. Вам настоятельно рекомендуется покинуть платформу в ближайшее время.

– Но я не могу бросить Айю… опять.

– В случае признания ее дисгармоничной вы можете дождаться окончания повторного курса на орбите планеты.

– Вы не понимаете… Она все равно решит, что я ее бросил.

– Позвольте выразить надежду на благоприятный вердикт. – Тиинонашт открыла дверь. – Прошу сообщить о моем решении вашим симбиотическим партнерам.

– …И хотела бы также попросить прощения лично у заведующей седьмым сектором… или кто она там – директор, командир?.. У заведующей Тиинонашт Дархостиры и у трех специалистов пятого уровня… нет, четырех… или… ладно, у всех специалистов пятого уровня, которых я покусала после извлечения из мирогенератора. Больше ничего не было? Синяки, переломы? Если были, то и за них тоже прошу меня извинить.

– Позволь уточнить: количество покусанных ты примерно, но помнишь?

– Конечно. Укус – акт довольно интимный.

– А сам процесс извлечения не помнишь?

– Не помню. Но, кажется, я расстроилась. Иначе с чего бы мне ускоряться?

– Дополнительное уточнение: могло ли это стать результатом какого-либо внешнего воздействия?

– А я откуда знаю? Ты вообще какой-то недобрый стал. Это что, допрос, что ли?.. Извини… Ну что, мы заполнили документ?

– Да. Он уже распространяется по внутренним сетям платформы.

– А… тот охранник, ну, человек, которого я ранила… на Кальдеронии… он тоже его получит?

– Документ получат все, кому ты адресовала свои извинения.

– Хорошо… А он выздоравливает?

– Да.

– А ему… не пришлось ничего отрезать? Руку там, ногу… печень?

– В случае ампутации ему бы бесплатно предоставили новый орган, идентичный утерянному. Человек находится в хорошем состоянии и вскоре продолжит работу.

– Хорошо…

– Позволь выразить удивление: раньше ты не демонстрировала никакого интереса к состоянию пострадавшего.

– Позволь предположить, что при исполнении тебе удивляться не положено. Хы!.. То есть извини. Я просто кое-что поняла. И сделала выводы. И теперь пытаюсь эти выводы использовать. И это, надо сказать, самое сложное, потому что, ведь если ты понял, что делать надо вот так, а не иначе, нужно еще и заставить себя сделать… это… которое ты понял… я запуталась, давай заново…