щеки обрели подозрительный зеленоватый оттенок. А меня, будущую невестку Пинти и Соленого, скорее всего, назовут Зинти. Если только не Плюшкой или еще какой-нибудь столь же милой кличкой. Кстати, у Лалита тоже есть прозвище: Лалли. И на некоторых диалектах пенджаби оно означает… пенис. Так что вот какая выйдет славная пара: Лалли и Зинти. Упаси Господь!

— А теперь ляжем на спину, — с явным удовольствие вздыхает инструктор. — Поднима-а-аем голову вместе с плечами. А теперь поднимаем ноги так, чтобы стать похожим на чашу. На чудесную чашу жизни, исполненную возможностями. А теперь возьмите себя за пальцы ног, но не отрывая поясницу от коврика. Прекрасная растяжка!

Да, растяжка была бы хороша, если бы мне не мешал выпуклый живот!

Бип!

Что Арнав прислал на этот раз?

«Вы должны это увидеть».

Я не могу смотреть видео в позе «чаша жизни», поэтому воспринимаю это как повод закончить с упражнениями. Ура! Мои ноги со стуком опускаются на песок и насыпают его в другие чаши, которые в результате становятся полны раздражения, а не мыслей об открывающихся возможностях. Я тихонько выбираюсь из центра группы и усаживаю уставшее тело на славный, крепкий камень позади занимающихся адептов.

О долгожданный отдых!

Когда я открываю сообщение, из моего телефона вырывается резкий громкий звук, напоминающий выход воздуха из пробитого колеса, и застает врасплох инструктора по пилатесу. Та замирает на середине упражнения и награждает меня гневными взглядами.

Что? Мой босс прислал мне видео, на котором у человека отходят газы во время занятия пилатесом! Кто мне это отправил, взрослый мужчина или тринадцатилетний подросток?

Мне приходится прилагать титанические усилия, чтобы прекратить смеяться. Мало того, мое хихиканье после толкотни и осыпания песком стало последней каплей терпения участников группы. Теперь они думают, что я решила сорвать им занятие. Что может быть хуже?

— Простите, пожалуйста! — обращается Лалит к инструктору и всей группе.

И смотрит на меня с таким зверским видом, что я переживаю, как бы у него не лопнул где-нибудь сосуд.

Вот незадача. Я быстро отключаю экран телефона, успевая перед этим отправить Арнаву пару плачущих от смеха смайлов.

Группа любителей пилатеса постепенно расходится. Кто-то остается на растяжку, кто-то бросается к торговцам кокосами. Те уже подготовились к нашествию оголодавших клиентов, воткнув трубочки в большие орехи и аккуратно выложив кремовую мякоть на бумажные тарелки. Стоит ли мне извиняться перед Лалитом и его матерью за фиаско на пилатесе и обещать, что в следующий раз я непременно исправлю свои ошибки? Вот только не пойму, какие ошибки я буду исправлять и над чем работать? Над своей физической формой или над тем, чтобы им понравиться?

«Ну как там ваши новые утренние развлечения? Энергия еще не бьет ключом?»

«Роскошно. Я врезалась в филейную часть будущей свекрови».

«С ума сойти. Еще нет и семи утра, а вы уже надираете задницы!»

«Вот этого не надо! Кстати, нам надо что-то делать с кровожадностью Чоту, прекращать ее подкармливать. Никаких больше „Сумерек“!»

«Не вижу ничего плохого в старой доброй вампирской саге».

«Ему нужно расширить кругозор и почитать что-нибудь другое. Вы не могли бы взять для него „Над пропастью во ржи“ в книжном внизу, когда поедете в офис?»

«Возьму. Вот только ему не понравится. А мы узнаем об этом по пересоленной, недосоленной и переперченной еде в столовой. Считайте, что предупреждены. Предсмертные пожелания будут?»

«Ему необязательно должна нравиться книга, он просто должен ее прочитать. И вообще я умру не от руки Чоту, а от пилатеса».

Пока я печатаю ответ, телефон начинает звонить. Это Аиша! Наконец-то! Я давно писала ей и оставляла голосовые сообщения, но она была так занята своей новой семейной жизнью, что мы не говорили со дня моей помолвки, то есть уже полтора месяца.

— Ашу! Где ты пропадала? — Я поудобнее устраиваюсь на камне, предвкушая долгий и интересный разговор с кузиной и лучшей подругой, пусть даже в семь утра.

Правда, длительность разговора зависит от того, сколько времени мне даст будущая свекровь, перед тем как заново завладеть моим вниманием. Пока она болтает со своей сестрой. Они потягивают сок из больших кокосов чуть поодаль от меня. Лалит, поглощенный своим телефоном, нервно прогуливается вдоль прибоя. Прогуливается? После пилатеса? Да он ненормальный! Я хочу сказать, какой выносливый молодой человек.

— Как поживаешь, милая? — спрашивает Аиша тихо даже по ее меркам.

— Что с тобой? У тебя странный голос.

— Все в порядке. Просто я уже давно проснулась и решила тебе позвонить, пока не началась дневная суматоха. Как у вас дела с Лалитом? Нравится ли тебе быть невестой? Правда здорово? — спрашивает она на полном серьезе, без шутки или улыбки в голосе.

Нравится ли мне быть невестой? Как сказать… Если не считать того, что пилатес — это явно не мое, забытый, но возвращенный кошелек вместе с ковриком для йоги — подходящий повод для скандала, а отношения, оказывается, могут вызывать столько боли и злости, то у нас все в порядке. А еще мой жених «встречался» с моей кузиной Таней, но передумал на ней жениться. Я не ревную, но жутко злюсь из-за того, что Таня имеет какое-то отношение к нам с Лалитом. Вдобавок он сохнет по своей фигуристой бывшей.

Лалит бережет свой телефон как зеницу ока. С одной стороны, раз уж я его невеста, мне хочется выяснить, не с ней ли он ведет переписку и созванивается. Но с другой — в этой истории странным образом оказался замешан мой начальник, который будит во мне глупые чувства, неуместные в жизни обрученной девушки. Поэтому я отвечаю самым счастливым голосом:

— Хорошо, все хорошо. У нас с Лалитом все замечательно. А быть невестой мне очень нравится, это просто чудесно.

Родных можно обмануть, если хорошенько постараться.

Группа любителей пилатеса заканчивает с перекусом и постепенно расходится по пляжу. Мать Лалита смотрит на меня так, словно собирается подойти, но я машу ей рукой, показывая на телефон.

— Ашу, — торопливо спрашиваю я, — скажи, ты никогда не сомневалась в своих решениях? Хотя бы иногда?

— О чем ты?

— Например, насчет Варуна, когда вы обменялись кольцами? Ты никогда не задумывалась, правильно ли поступила? Или того ли человека выбрала? Ты такой жизни для себя хотела?

Она недолго молчит, потом вздыхает:

— Нет, не сомневалась. — У нее такой голос, будто она сейчас расплачется. — Сомнений не было. Только сожаления.

Меня пронзил острый укол страха. Остается только надеяться, что у нее все в