То, что конкретный человек – лох, лучше всего видно по его жизненному пути, вернее, по отсутствию оного. Не называть же, в самом деле, полноценным жизненным путём то невнятное броуновское движение, происходящее с лохом по мере того, как он почём зря проживает свои годы. Если сформулировать сказанное другими словами, то лох – это человек без будущего, а пожилой лох – ещё и без прошлого.

Данный критерий хорош своей стопроцентной точностью, однако совершенно неудобен для практического использования, ведь будущее можно достоверно узнать лишь по факту его наступления. Если взять приведённую формулу за основу, получилось бы, будто звание лоха присваивается конкретному человеку посмертно, по результатам неудавшейся жизни. А если не посмертно, то в глубокой старости. Разумеется, это неправильно, ибо лох является лохом с юных лет. Противоречия никакого нет – просто не следует переставлять местами причину и следствие. Конкретный индивид называется лохом не потому, что его жизнь не складывается – напротив, его жизнь не складывается именно потому, что он лох. По этой же причине жизнь его не сложится никогда.

Несмотря на это, описанный недостаток критерия позволяет каждому отдельному лоху лохом себя не считать. Лох может самонадеянно думать: «Я не лох. На самом деле я крутой, просто пока не состоявшийся. Может, у меня всё ещё впереди». Такой лох руководствуется своего рода презумпцией невиновности – пока жизнь до конца не прожил, ничего и не доказано. А раз не доказано, то он вроде как и не лох. На самом деле лох ещё какой, и если дождаться доказательства, оно это подтвердит. Ведь доказательство служит для обнаружения того, что было и без него. Например, электромагнитные волны существовали в природе задолго до того, как Генрих Герц провёл эксперимент по их обнаружению. Или вот вор становится вором не когда его поймали с поличным, нет, он является вором уже в момент совершения кражи. И даже если его не поймали, он всё равно вор и сам об этом хорошо знает. Не таков лох – этот до последнего будет уверять себя в том, что никакой он не лох. Такой подход совершенно не мешает ему считать лохами других. Для них он презумпцию невиновности не учитывает – к чему эти глупости, когда и так всё понятно. Вот такие у лохов бывают двойные стандарты (подробнее о них будет рассказано дальше, а пока не будем забегать вперёд).

Итак, ничем не приметная жизнь – неизбежное и достаточное следствие лоховства. Таким образом, сформулированный выше критерий даёт лишь исчерпывающий признак лоха, а саму суть явления не описывает. Так что же тогда есть лох? Ответ напрашивается сам и совершенно однозначный.

Лох – это внутренняя сущность человека, предопределяющая всю его жизнь. Можно сказать, что лох – это некоторая ущербность, потому что всякому лоху для жизненного успеха чего-то недостаёт: кому-то из них ума, кому – воли, кому – энергичности, инициативности, хладнокровия, смелости или ещё чего-то другого, но недостаёт. Это делает лоха недееспособным, вернее, ограниченно дееспособным. Ресурсов лоха хватает только на то, чтобы поддерживать жизнедеятельность своего организма и проживать свою жизнь, но не хватает на большее. Если жизнь крутого человека – это движение вперёд, то жизнь лоха – топтание на месте. Энергичные лохи топчутся особенно усердно. По большому счёту, сегодняшний день лоха подобен завтрашнему, а завтрашний – вчерашнему. В этом отношении лох очень похож на того мужика из анекдота, который поймал Золотую Рыбку и загадал желание:

– Рыбка, рыбка, сделай, чтоб у меня всё было!

– Мужик, у тебя всё было.

Так же и лох. Его будущее мало отличается от его настоящего и прошлого, а всё, что у него будет, у него уже было и есть. Иными словами, как ничего примечательного не было, так и не будет. Ну, разве что болячек добавится с возрастом, но вряд ли лох обрадуется таким переменам.

Дело в том, что лох совершенно не приспособлен для достижения жизненного успеха и обречён всю жизнь дрейфовать под влиянием внешних обстоятельств в окрестностях точки старта. Такой дрейф в подавляющем большинстве случаев незначителен, хотя изредка случается, что лоху вдруг повезёт – например, он выиграет в лотерею. Общая картина от этого не меняется: на одного лоха, которому повезло, приходятся миллионы других, с которыми такого не произошло и никогда не произойдёт. В общем, лох не является хозяином своей жизни, скорее уж – её заложником.

Когда лох вступает во взрослую жизнь, он заранее не имеет шансов, но сам об этом не знает. Наоборот, довольно часто лох вначале с юношеским пылом ожидает своего светлого будущего. Только сбыться этим мечтам не суждено, и вместо цветущего сада происходит в жизни лоха заурядная обыденность, как бы его это ни огорчало. По первости лох объясняет это для себя тем, что просто время ещё не пришло. Но время идёт, идёт, а всё никак не приходит, и лох потихоньку начинает подозревать неладное. Из-за этого порой ударяется в лёгкую панику, но успокаивается и ждёт дальше, продолжая заниматься своими привычными делами. С течением времени он сомневается в состоятельности своих надежд всё больше и больше, готов даже согласиться на меньшее. Неприятная правда жизни доходит до лоха не сразу – обыкновенно он расстаётся с иллюзиями на свой счёт постепенно, пока не смирится, но всё равно будет продолжать надеяться. А может и в отчаяние впасть – по-разному бывает. Но даже в таком случае лох вряд ли признает себя лохом.

Как бы то ни было, с самого начала жизнь сулит молодому лоху долговременную горечь познания досадной истины – его места в этом мире. Данное утверждение справедливо и по отношению к тем лохам, которые от своей жизни ничего особенного не ждут, хотя таким, безусловно, легче. Воистину, рождение и детство лоха – это свет в начале туннеля. Не зря лохи порой так тоскуют по тем безвозвратно ушедшим золотым временам, когда они были детьми.

Для взрослых особей лохов с высокой точностью справедлив признак, что лох – это человек, не имеющий сколь-нибудь значимого социального статуса. В самом деле, будь такой человек не лох, смог бы уже кое-чего добиться. Возможные возражения лоха, что ему это не надо, что его и так всё устраивает, не более чем неубедительные попытки придать себе вид философского благородства. Такие оправдания стоят немного, потому что чего у лохов не отнять – так это желания жить лучше. Желание есть, а вот с возможностями хуже. Возможностей – как у хромого взять медаль в спринте. Лох, конечно, может несколько раз безуспешно попытаться. Особо неуёмные и суетливые лохи таких попыток могут сделать много. Результат всё равно один – его отсутствие. А уж оставив сие безнадёжное дело, лохи и начинают убеждать себя и окружающих, что их и так всё устраивает. Некоторые же лохи изначально не совершают никаких поползновений и сразу занимают позицию «мне и так хорошо». Такие лохи наиболее благоразумны, следует отдать им должное. В самом деле, если ты лох, то всё равно у тебя ничего не получится. Зачем тогда дёргаться и изнурять себя бессмысленной тратой сил?

Так или иначе, лох безлико существует среди массы таких же себе подобных. Почти никто о его существовании не знает, а если лох умрёт, то этого никто и не заметит, кроме ближайшего окружения. И вспомнить о нём будет нечего. О людях ведь вспоминают по их деяниям и достижениям. А о лохе что можно вспомнить? Что был такой. И это всё, что он в своей жизни сделал – был, место занимал. А теперь лопух из него растёт. Поэтому лохи во многом подобны глупым надписям, которые сами же оставляют нацарапанными на скамейках, стенах, коре деревьев и на достопримечательностях. Эти надписи, как и сам лох, имеют значение и интересны лишь для него самого, а других людей, когда попадаются им на глаза, только раздражают. Нанося свою печать, лох портит хорошие вещи и оскорбляет взгляд других, навязчиво лезет заявить о своём существовании, которое никому не интересно. Его каракули занимают место и не имеют никакого смысла, так же, без всякого смысла, занимает место в пространстве он сам, что у окружающих нередко вызывает только досаду.