— В детстве у меня была похожая собака, — сказал он. Его тощее вытянутое лицо приблизилось к прутьям, и Таня еле сдержала порыв зарычать: если её сейчас ткнут палкой и вынудят встать, то Болтер увидит запасную миску!

Маленькие чёрные глаза-бусинки торговца цепко обежали взглядом прижавшуюся в угол собаку и замерли на её шее. Потрясенно недоверчиво расширились. Торговец подскочил, мелкими шажками обежал клетку и вновь впился глазами в ошейник уже с близкого расстояния.

— За сколько вы собаку продаёте? — уточнил торговец. Его голос выдал сильное волнение: он стал выше и писклявее, чем прежде, что не прошло мимо внимания браконьеров.

— За тысячу кредитов! — бухнул Болтер, и Бирс онемел от крайнего удивления: в последнее время они называли потенциальным покупателям цену в сто раз меньше озвученной.

— Договорились, — поспешно согласился торговец, — я заберу её прямо сейчас, с поводком и ошейником.

И тут, пока Таня пыталась сообразить, радоваться ли ей неожиданному перелому в судьбе, или же она попала из огня да в полымя, Болтер начал нести всякую чушь насчёт того, что прямо сейчас он отдать собаку никак не может. Мол, обещал кому-то фотографии колхи на фоне природы, и видео с ней в клуб кинологов отправить, и вообще — он сильно привязан к собаке и хочет нормально с ней попрощаться, а не так, чтоб сразу с глаз долой.

— До утра попрощаться успеете? — скривился торговец.

Его заверили, что утром собака будет полностью готова к отбытию в новый дом. Торговцу пришлось удовольствоваться этим обещанием, хоть Таня заметила, насколько неохотно он покидал корабль, и как рука его нет-нет да и тянулась за бластером, спрятанным на поясе. Торговец откровенно жалел, что явился на корабль без свиты из вооруженных охранников, которые помогли бы ему сразу забрать с собой собаку. Хитрые глазки разудалой парочки мошенников тоже заметили его недовольство, и стоило торговцу переступить порог, как люки мигом были задраены, и началось совещание.

— Неспроста он на тысячу согласился, — произнес Болтер дрожащим от возбуждения голосом.

— Ясно дело, — согласился взбудораженный Бирс, — эта мелкая тощая шавка что-то заметила в нашей животине, что мы с тобой прошляпили.

Таню ухватили за холку, притянули ближе к прутьям и даже внимания не обратили на обнаружившуюся вторую миску — слишком были заняты решением ребуса, заданного торговцем. Таню всю ощупали, осмотрели и наконец пришли к верному выводу:

— Ошейник! Этот хмырь не только мехами, он и камушками приторговывает, а видел, как он на ошейник уставился? — говорили напарники друг другу. — Не блестяшки-стекляшки тут, похоже, что дорогая вещица на псину нацеплена. Торгаш хоть и мелкая сошка, но в ювелирке кое-что смыслит.

Естественно, ошейник с Тани был снят и внимательно исследован. Бирс догадался провести камнями по стеклу и при виде ставшихся на нём борозд радостно завопил.

— Ха, тут камней явно не на тыщу кредитов! Думал обхитрить нас? Не на тех напал! — хохотали подельники, стартуя в ночь с поверхности планеты.

В нетерпении выяснить, насколько великое богатство им досталось, они долетели до ближайшего темного мира. Вывернув из оправы один синий камешек, они отнесли его крупнейшему местному ювелиру и вернулись на корабль пьяные и счастливые — Танин ошейник оказался золотой жилой в прямом смысле слова. Быстро пропив первый камень, они вывернули второй, радостно приговаривая, что камней аж двадцать штук. Да, правитель мира Маэль не поскупился на ошейник для любимой собачки: общая стоимость украшения вместе с золотой оправой, украшенной гербом рода Люкиэля, составляла по самой скромной оценке двадцать тысяч кредитов. Больше, чем все шкуры, добытые браконьерами в заповеднике.

Корабль встал на планете на долгий прикол. Парочка «хозяев» Тани слонялась по городским кабакам, бахвалясь своей удачей и предприимчивостью: типчикам хватало мозгов умалчивать о камнях и золоте, они на всех углах кричали, что собственными руками добыли столько шкур и мяса, что теперь могут сорить деньгами направо и налево. Они собственными усилиями заработали богатство!

Собралась парочка и на невольничий рынок за рабыней. Таня с утробным рычанием следила за их ранними сборами и слушала тошнотворные разговоры о планах на вечер. Если бы ярость могла убивать, то оба мерзавца давно лежали бы растерзанными на полу! После их ухода Таня металась по клетке и в отчаянном стремлении предпринять хоть что-то взялась перегрызать прутья клетки. Она не сможет видеть и слышать, как негодяи издеваются над беззащитной девушкой! Она выберется из заточения и проучит их!

К её огромному удивлению литой металл прута начал поддаваться под её клыками. К середине дня выбранный Таней прут был порядком изжёван, хоть ещё держался, а на собачьих зубах не образовалось ни единого скола!

«К утру я точно перегрызу его окончательно и смогу отогнуть. Однако чтобы выбраться на волю, мне придётся осилить три таких прута», — прикинула Таня, потрясенная силой собственных челюстей. Неужели она и раньше была такой сильной, просто не замечала этого? Или сила прибывала постепенно, как ночная зоркость и чуткий слух?

Бирс и Болтер вернулись к обеду — напуганные и злые. Таня навострила уши, вслушиваясь в их гневные вопли о том, что мерзопакостная всекосмическая полиция пытается навести свои порядки и в темных мирах. Особенно в секторе рабовладения…

— Да какое они имели право врываться на рынок и увозить всех рабов?! — благим матом орал Бирс. — Пусть в светлых мирах распоряжаются, как хотят, а наши не трогают! Темные миры — это миры свободы! Каждый живёт, как хочет! Если у меня есть деньги, то я могу позволить себе купить рабов без всяких ограничений и запретов!

— Именно! Рабы наши собственные, из тёмных миров, кто позволил утаскивать их в светлый мир?! Мы только и успели, что пощупать живой товар. Пусть вернут наших рабынь обратно или мы тоже в светлые миры нагрянем и невольников себе украдём, как этот шурхов десант! Совсем обнаглели полицейские, говорят, это уже не первый случай обчищения невольничьих рынков.

— Мы чудом под заряд бластера не попали, — рыкнул Бирс, — за это надо выпить.

У Тани отлегло от сердца: рабыню спасли от жуткой участи. Всех рабов спасли! Таня вознесла горячую молитву за здравие всекосмической полиции и поняла, что обрела второй смысл жизни: после того, как остановит преступления Набарра, она станет помогать полицейским! Есть же служебные собаки, и она выучится. Пусть не человеком, но хоть собакой поможет искоренять зло рабства и насилия: она прочувствовала на себе, сколько грязи и ужаса в этих словах.

Пока же следовало спасти саму себя, а это оказалось трудно. Утром Болтер заметил погрызенный прут и избил Таню до потери сознания, после чего объявил, что она ему надела и он продаст её первому встречному на следующей же планете за любые гроши. Если же она снова вздумает прутья мочалить, то просто пристрелит её из бластера и дело с концом.

Еще несколько дней парочка браконьеров пировала на второй камень, затем продала их сразу три штуки и тронулась дальше по пути к Форуге. Ни Бирс, ни Болтер не заметили маячка, прикрепленного к борту их корабля…