По мнению Хань Суна, китайского писателя-фантаста, родившегося в 1960-х, китайцы, которые родились после 1978 года, принадлежат к «расколотому поколению». Это интересная точка зрения. Хотя он работает в «Синьхуа», самом влиятельном государственном новостном агентстве, он также написал такие экстраординарные романы, как «Подземка» и «Скоростной поезд». В этих сюрреалистичных произведениях естественный порядок вещей в движущихся поездах изменяется под действием таких факторов, как ускоренная эволюция, инцест, каннибализм и так далее. Критики предполагают, что мир подземки отражает взрывную трансформацию общества и является метафорой невероятно ускоренного развития Китая.

В опубликованном недавно эссе, получившем широкое распространение, Хань Сун написал: «Молодое поколение расколото гораздо сильнее, чем наше. Китай нашей молодости был страной средних величин, но в эту эпоху, когда появляется новая порода людей, Китай раскалывается на части, и скорость этого раскола увеличивается. И элита, и малоимущие должны взглянуть правде в глаза и признать, что все – от мечтаний и устремлений до реальности жизни – расколото».

Хань Сун работает журналистом в «Синьхуа» и поэтому видит мир шире, чем большинство людей. Он указывает на то, что молодые люди, которые принадлежат к одному поколению лишь благодаря своим датам рождения, обладают совершенно разными ценностями и ведут совсем разный образ жизни. Они – словно фрагменты калейдоскопа.

К моему поколению относятся рабочие «Фоксконна», которые, словно роботы, день за днем повторяют одни и те же действия на конвейере; но к моему поколению также относятся дети богатых и влиятельных коммунистических чиновников, принцы и принцессы, которые считают, что жить в роскоши – их неотъемлемое право. К моему поколению относятся предприниматели, которые готовы отказаться от многомиллионного жалованья ради погони за мечтой, а также сотни недавних выпускников колледжей, которые отчаянно соревнуются друг с другом за мелкие государственные должности. Мое поколение – это «лакеи иностранцев», которые так боготворят американский образ жизни, что у них только одна цель – эмигрировать в Соединенные Штаты; мое поколение – это и «партия пятидесяти процентов» – ксенофобы, которые пренебрежительно отзываются о демократии и мечтают о более сильном Китае.

Лепить на всех этих людей одну и ту же метку – абсурд.

Возьмем, к примеру, меня. Я родом из крошечного города (население: чуть более миллиона), расположенного на юге Китая. В тот год, когда я родился, правительство Дэн Сяопина превратило этот город в одну из четырех «особых экономических зон», и государственные программы, стимулировавшие развитие, принесли ему огромную пользу. Поэтому мое детство прошло в относительно комфортных условиях: я получил хорошее образование, и у меня был доступ к информации. Я смотрел «Звездные войны» и «Звездный путь», и прочел множество классических романов, относящихся к жанру научной фантастики. Я стал фанатом Артура К. Кларка, Герберта Уэллса и Жюля Верна, и, вдохновленный их творчеством, в шестнадцать лет я опубликовал свое первое произведение.

Но менее чем в семидесяти километрах от моего дома находился другой маленький город, где царила совсем другая жизнь. В этом городе жили менее двухсот тысяч человек; там действовало более 3200 компаний, многие из которых представляли собой просто семейные мастерские. В этом городе создали центр переработки отходов. Туда свозили крайне токсичные отходы от электронного оборудования – в основном из развитых стран, и часто – незаконно, и рабочие, которых ничему не учили и которым не выдали каких-либо средств защиты, вручную перерабатывали эти отходы, извлекая из них металлы. С конца 1980-х эта индустрия многих превратила в миллионеров, но также сделала город одним из самых грязных мест во всей провинции Гуандун.

Именно эти контрасты и раскол в обществе побудили меня написать «Мусорный прибой». В этом романе представлено «ближнее» будущее – третье десятилетие века. На Силиконовом острове, созданном из отходов электроники, – загрязнение среды сделало жизнь практически невозможной. Начинается ожесточенная борьба за власть между могущественными местными кланами, рабочими-мигрантами из материкового Китая и элитами, представляющими международный капитализм. Мими, юная работница-мигрантка и «мусорная девушка» после множества мучений превращается в «постчеловека» и возглавляет восстание угнетенных рабочих.

Хань Сун описал мой роман так: «Мусорный прибой» показывает трещины, раскалывающие Китай на части, пропасти, отделяющие Китай от остального мира, и разрывы, разделяющие разные регионы, людей из разных возрастных групп и племен. Для молодежи подобное будущее станет доказательством смерти идеализма».

На самом деле мысли о будущем Китая не наполняют меня отчаянием. Я написал о страданиях трансформирующегося Китая, потому что мечтаю увидеть, как он постепенно меняется к лучшему. Научная фантастика – это инструмент, позволяющий мне выразить себя и свои ценности.

Мне кажется, что «сердце» научной фантастики – это вопрос «А что, если?». Писатель берет реальность, выбирает достоверные и логически непротиворечивые условия, чтобы провести мысленный эксперимент, двигая персонажей и сюжет вперед, навстречу воображаемой гиперреальности, которая вызывает ощущение чуда и чужеродности. Столкнувшись с абсурдной реальностью современного Китая, писатель не может в полной мере исследовать или выразить запредельную красоту и запредельное уродство, не прибегая к научной фантастике.

С 1990-х годов правящий класс Китая с помощью пропагандистской машины пытался создать иллюзию того, что развитие (рост ВВП) решит все проблемы. Но эта попытка провалилась и тем самым создала еще больше проблем. В процессе этого идеологического гипноза успех приравняли к материальному богатству, и это подавило в молодом поколении способность представлять себе другие варианты жизни и будущего. Таковы жуткие последствия политических решений, принятых теми, кто родился в 1950–1960-х, – последствия, которые они не понимают и за которые они не хотят брать на себя ответственность.

В настоящее время я работаю менеджером среднего звена в одной из крупнейших китайских веб-компаний, руковожу группой молодых людей: некоторые из них родились после 1985 года, а кое-кто даже после 1990-го. В ходе наших ежедневных контактов я чувствую, что они утомлены жизнью и напуганы мыслью о том, что не смогут добиться успеха. Их волнуют взлетевшие до небес цены на недвижимость, загрязнение окружающей среды, стоимость образования для детей и медобслуживания для стареющих родителей. Их беспокоит, что повышение производительности, созданное огромным населением Китая, практически полностью растрачено поколением, рожденным в 1950–1970-х, и что им достался Китай, страдающий от падения рождаемости и старения населения, Китай, в котором с каждым годом бремя на их плечах становится все тяжелее, а надежды угасают.

Тем временем статьи в правительственных СМИ пестрят такими фразами, как «китайская мечта», «возрождение китайского народа», «возвышение великой страны», «научное развитие»… Между ощущением личного поражения и демонстрацией национального процветания лежит непреодолимая пропасть. В результате люди выбирают одну из двух крайностей: одна сторона по привычке выступает против правительства (иногда даже не понимая, за что или против чего она бунтует) и не доверяет ни одному заявлению властей; другая сторона выбирает национализм, создавая у себя ощущение того, что она сама управляет своей судьбой. Две стороны ведут между собой ожесточенные войны на интернет-форумах, словно в нашей стране может быть только одна Истинная Вера в будущее: все либо черное, либо белое, либо ты с нами, либо ты против нас.