порождается естественными причинами, оно не уравновешивается возвышением других товаров; напротив того, ценность их уменьшается вследствие уменьшения ценности сырого материала, из которого они приготовляются; но когда упадок ценности хлеба производится искусственно, он всегда уравновешивается действительным возвышением ценности некоторых других товаров, так что если хлеб покупается дешевле, то другие товары покупаются дороже.

Итак, вот лишнее доказательство в пользу того, что из налогов на предметы необходимости не вытекает никаких особенных неудобств, что касается возвышения ими задельной платы и понижения уровня прибыли. Прибыль действительно понижается, но не более как на сумму доли участия в налоге рабочего, которая непременно должна быть уплачена или предпринимателем, или потребителем продукта труда рабочего. Вычтете ли вы 50 ф. в год из дохода предпринимателя или присоедините 50 ф. к цене потребляемых им товаров, это не будет иметь никаких других последствий ни для него, ни для общества, кроме того, что может одинаково подействовать на все другие классы. Если эта сумма будет присоединена к цене товара, то скупец может обойти налог воздержанием от потребления; если же она будет непосредственно вычтена из дохода каждого, то скупой не будет в состоянии избежать уплаты своей справедливой доли участия в государственных тягостях.

Итак, премия за производство хлеба не произвела бы никакого действительного влияния на годичный продукт земли и труда страны, хотя и могла бы сделать хлеб относительно дешевле, а мануфактурные товары относительно дороже.

Но предположим, что приводится в действие мера противоположная, что с хлеба взимается налог в видах образования фонда на составление премии в пользу производства других товаров. Очевидно, что в таком случае хлеб был бы дорог, а мануфактурные товары дешевы; цена труда оставалась бы прежняя, если бы рабочий выигрывал от дешевизны товаров ровно столько, сколько он теряет от дороговизны хлеба; но если бы это было не так, то задельная плата возросла бы, а прибыль упала бы, между тем как денежная рента продолжала бы оставаться прежняя; прибыль упала бы потому, что, как мы уже разъяснили, именно таким путем взносил бы предприниматель долю участия в налоге своего рабочего. Увеличение задельной платы вознаграждало бы рабочего за налог, взносимый им в более высокой цене хлеба; но если бы он не расходовал ни одной доли своей задельной платы на мануфактурные товары, то он не получил бы никакой части премии; вся премия поступила бы в пользу предпринимателей, а налог был бы уплачен частью рабочим; но в виде задельной платы рабочий получил бы вознаграждение за это увеличение возлагаемых на него тягостей, и, таким образом, уровень прибыли был бы понижен. И в этом случае была бы установлена сложная мера, остающаяся без всяких последствий для нации.

При рассмотрении этого вопроса мы намеренно оставляли без внимания действие подобной меры на внешнюю торговлю; мы, так сказать, предположили, что речь идет об острове, не состоящем ни в каких торговых сношениях с другими странами. Мы видели, что при неизменном спросе страны на хлеб и на товары, какое бы направление ни приняла премия, не явилось бы ни малейшего искушения к переводу капитала из одного помещения в другое, но это было бы иначе, если бы существовала внешняя торговля и если бы эта торговля была свободна. Изменяя относительную ценность товаров и хлеба, производя столь могущественное действие на их естественные цены, мы сообщили бы значительный толчок вывозу тех товаров, естественные цены которых понизились, и такой же толчок ввозу тех, естественные цены которых поднялись; подобная финансовая мера могла бы совершенно изменить естественное распределение помещений хотя и к выгоде иноземцев, но зато к разорению той страны, которая придерживалась бы столь нелепой поли-тики.

Глава XXIV. Учение Адама Смита о поземельной ренте

«Только такая часть продукта почвы, – говорит Ад. Смит, – обыкновенно привозится на рынок, текущей цены которой достаточно на возмещение капитала для доставления сюда хлеба вместе с обычною прибылью на него. Если текущая цена выше этого, то излишек ее естественно отойдет в поземельную ренту. Если текущая цена не выше, то хотя бы товар и мог быть доставлен на рынок, но он не может принести никакой ренты землевладельцу. Будет ли цена выше или не будет, это зависит от спроса».

Эта выдержка естественно ведет читателя к заключению, что автор ее не мог быть в затруднении относительно природы ренты и что он должен был видеть, что качество земли, которая может быть обращена в обработку по требованию общества, зависит от «обыкновенной цены ее продукта», если «этой цены достаточно для возмещения капитала, который должен быть употреблен на возделывание ее, вместе с обыкновенною прибылью на капитал».

Но, по мнению Смита, «на некоторые части продукта почвы спрос должен быть всегда такой, который давал бы более высокую цену, чем сколько достаточно для доставления этого продукта на рынок», а пищу он считал одною из таких частей.

Он говорит, что «каково бы ни было положение почвы, она большею частью производит более значительное количество пищи, чем сколько достаточно для наиболее щедрого содержания труда, необходимого для доставления этой пищи на рынок. Итак, излишка всегда более, нежели требуется для возмещения капитала, употребляющего этот труд, вместе с прибылью на капитал. След., всегда есть налицо остаток, составляющий ренту землевладельца».

Но какие доказательства представляет он в пользу этого мнения? Одно только утверждение, что «наиболее бесплодные болота Норвегии и Шотландии служат известного рода пастбищем скоту, молока и приплода которого всегда более чем достаточно не только на содержание всего труда, необходимого на уход за ним и на уплату обыкновенной прибыли фермеру или владельцу стада или табуна, но и на доставление землевладельцу известной маленькой ренты».

Но да позволено мне будет усомниться в этом; я полагаю, что в каждой стране, от самой дикой до наиболее утонченной, существует почва такого качества, которая не может доставлять продукта более чем достаточного для возмещения употребленного на нее капитала вместе с обыкновенною и среднею в этой стране прибылью. Все мы знаем, что в Америке много земли, но никто не придерживается мнения, что начала, регулирующие ренту, отличны в этой стране от господствующих в Европе. Но если бы было справедливо, что Англия так далеко подвинулась на пути обработки земли, что в то время не оставалось уже совсем такой почвы, которая не приносила бы ренты, то все-таки было бы верно, что подобная почва должна была существовать здесь прежде, и даже самое существование или несуществование такой почвы не представляет вовсе важности по отношению к этому вопросу, потому