— Да, и по возвращению назад Роам отдал тебя своему повзрослевшему и успевшему жениться сыну, у которого у самого уже была дочь. Однако же он не учел, что уже давно сбился со времени своих скитаний по адовым территориям, и по возвращению назад с крохой на руках, узнал, что Дивдигуса уже нет в живых.

— Но подожди, триста лет? Таиша же сказала, что пробыла в заточении триста лет?

— Её запечатали в усыпальнице после свадьбы, насколько мне известно, а при этом время просто останавливается. Не думаю, что она смогла точно посчитать, сколько пробыла в заточении. Может быть год, может быть два.

— А здесь об этом не написано? — я кивнула в сторону свитка. На что Глен лишь пожал плечами, со словами: — Увы.

Я лишь крепче обняла своего любимого, а теперь еще и родного. Вдохнула горьковато-пряный аромат духов, источаемый рубашкой под фраком. И все-таки решилась:

— Скажи… — но страх все испортить пересилил и я замолчала.

Глен приподнял мое лицо к себе, уместив ладонь на моей щеке, заправил выбившуюся из причёски прядь за ушко и словно мысли мои прочитал.

— Для тебя, любимая, все что угодно. Хоть в ад, хоть в Царство смерти к богине с расспросами. — В ответ же на мою улыбку прибавил с хитрецой во взгляде: — Но у меня будет несколько условий на сегодняшнюю ночь.

От интимного подтекста мгновенно вспыхнула, наверняка, ярче солнца, которое, как назло, было еще в зените.

— Какие? — смущенно уточнила, слегка прикусив губу.

— Довериться мне… — он сделал многозначительную паузу. — И больше никаких разговоров.

— Э-э-э, да… Н-но до ночи же еще далеко. Мне что? Совсем-совсем замолчать? — от досады и легкой обиды за беззлобное подтрунивание мужа даже губу прикусила. Слегка, но ощутимо.

— Ты так в этом уверена? — уточнил он. После чего наступила тьма кромешная. Наверняка без магии не обошлось. А еще нас обоих утянуло в портал, прям так, вместе со стульями.

Когда же вновь открыла глаза, то обнаружила себя в какой-то новой спальне, правда, заставленной всё той же мебелью из ректорской комнаты, правда, теперь еще и из королевской торжественной залы добавилось парочка изделий из дерева и бархата. Следом услышала многообещающий шепот любимого на ушко: — Учти, ты уже согласилась.

— Мама, мама! — кричала девчушка в желтом пышном платьице, лет семи, спеша найти королеву по многочисленным залам Кхегрта, преображенного со времен заселения нового правителя до неузнаваемости. А едва завидев знакомые юбки, мелькнувшие за поворотом и вовсе затараторила: — Один несносный чертик меня обижает!

— И чем же? — Лея не удержалась от улыбки, ловя насупленную принцессу в объятья.

— Говорит, что его папа учил моего папу, и поэтому он не будет меня слушаться! А я… Я же самая главная, да?

В её глазах блеснули обидные слезы. Чему королева не удержалась от счастливой улыбки вместе с нравоучением:

— Дорогая моя, Таечка. В этом мире все переменчиво. Сегодня ты главная, а завтра… Завтра главный кто-то еще. Понимаешь? Поэтому нужно уметь ладить с другими ребятами и не слишком задирать нос. Иначе вырастешь и не сможешь найти себе жениха.

— Ха! Как бы не так, у меня в карточку на будущие танцы уже пятеро записалось! — похвалилась она, демонстрируя мамуле открытку сердечком со знакомыми всё фамилиями: Хальгус, Эрдшот, Инлик и даже Шамс.

— А кто же пятый? — переспросила королева, подсчитав в уме. Услышав смущенный ответ дочки чуть не засмеялась в голос:

— Дрыньке обещал записаться завтра.

— Это который из близнецов?

— Тот, который старше, конечно! — воскликнула доча с легким смущением. А освобождаясь из объятий, добавила: — Ладно, мама. — И недовольно проронила: — Я тебя услышала. — А затем, вспомнив свои манеры, сделала реверанс и удалилась, гордо подняв свою русую кучерявую головушку.

Лея лишь вздохнула с улыбкой на устах, провожая упрямую дочь любящим взглядом. И мыслями переместилась к своим взрослым сыновьям, поступивших в академию и покинувшим замок неделю назад.

— Интересно, а со сколькими девушками Рейн и Лоир уже успели закрутить романы?

— Действительно хочешь об этом узнать? — неожиданно спросил Глен, подкравшись сзади к своей жене: — Или же в тебе говорит ревность?

— А может, это все-таки любовь? — поправила она мужа, оборачиваясь к нему в кольце его обнимающих рук.

Ответ от него последовал только после долгого и нежного поцелуя:

— Определенно, это все-таки любовь…

Конец