– Что… дальше? – спросил Нэль.

– Все, – сказал государь и почему-то улыбнулся. Не так, как раньше, но и глазами тоже. Хотя улыбка получилась грустная.

– Как – все?

– Можешь идти к своим.

Нэль покрутил головой, пытаясь понять, где он находится и как к своим отсюда попадают.

– Это Приречье, – подсказал государь. – Тебе вон в ту сторону. До Большого Улья не больше полулиги. Совсем близко.

– А вы?

– Не могу точно сказать. Отправлюсь куда-нибудь.

– Вы решили все бросить? – догадался Нэль.

– Вот именно.

Из-за пазухи государь достал замшевый мешочек и протянул его Нэлю.

– Вот это перешлите потом в любую префектуру. Это государственные печати Таргена, смотри, не потеряй их. Справишься?

Нэль неуверенно кивнул.

– Тогда пойдем, я помогу тебе перелезть через ограду.

Они находились в каком-то заброшенном саду. Государь подставил ладони под ногу Нэлю, чтобы подсадить того на стену. Нэль только сейчас обнаружил, что он в одном башмаке. Как он не чувствовал этого раньше – кто его знает. Забравшись на стену, Нэль снял второй башмачок и оставил его в углублении стены, вместо выпавшего кирпича. Потом спрыгнул в высокую траву на обочине улицы.

С государем они даже не попрощались. А удалившись от ограды всего лишь на сотню шагов, Нэль уже решительно не мог понять, из какого именно сада он выбрался – одинаковых домов на улице было несколько. Хотя улица оказалась очень знакомая – Рытая.

«По мышам и крысам у нас Лалад мастер. Последнюю он вообще поймал на дурака – в посылочный ящик…»

«Да брось ты, что там может нравиться. Я ходил туда трижды, девки там каждый раз разные и мерзкие. Больше не пойду…»

«Сколько ему лет? Бабам он, между прочим, нравится. Пялятся ему вслед. Что в нем есть такого, чего нет во мне?»

«Завидовать – грех. К себе под нос смотри. Не той масти козыря кладешь…»

«Лет ему немного, да живет он долго. Приютский он. Шан говорил…»

Джу окончательно проснулся. В караулке три солдата и писарь играли в карты и результат учитывали мелком в столбик прямо на стене. Разговор у них шел, кажется, о нем, Джу.

Ночь еще не кончилась, но до перемены страж оставалось всего ничего. Дежурить бы так всегда, зевнув, подумал он. Хорошо, когда в Столице ничего не происходит. Вообще ничего. Ведь может же она быть спокойным добрым городом. Жаль, что у нее это редко получается.

Он встал из-за столика, потянулся, достав в тесной дежурке пальцами до потолка, потер затекшую шею. Из зарешеченной караулки на него поглядели четыре пары глаз.

– Все спокойно? – для порядка поинтересовался Джу.

– Спокойно, господин Джуджелар. Город спит. Всегда бы так.

– Меняемся скоро?

– Очень скоро.

– Чайник поставь.

– Уже стоит.

Сидеть за столом больше не хотелось. Джу подумал, чем бы ему занять оставшееся время дежурства. Почитать про Архата Помогая? Не, ну его. Надоел. Выйти во двор? Пожалуй.

На улице было ни тепло, ни холодно. Двор полит туманом, словно сметаной. После давешней бури погода установилась какая-то непонятная – ни дождя, ни солнца.

Джу поворочал головой. Шея затекла основательно. Если снова подавать документы на завершение образования в «Каменные Пристани», подумалось вдруг ему, теперь за обучение придется либо платить, либо судиться и доказывать, что ушел из лицея вынужденно. А денег ни на то, ни на другое нету. Так что префект пусть что хочет говорит, но не получится пока. Хотя учиться в самом деле надо…

Третья префектура уже не спала. На конюшне вовсю шла утренняя уборка. Там Рабежского колокола не ждут, лошади к утренней страже должны быть сыты и готовы к работе. Звякали колокольцы в казармах подъем. Возвращающихся патрулей пока не видно. То, что за две ночные стражи никто Джу не побеспокоил, вовсе не обязательно значит, что все в городе тихо и ровно. Иногда, по благоприятствующему бездельникам стечению обстоятельств, для ночных обходов подбирается такая компания, которая предпочитает не таскаться в темноте по улицам и не наблюдать за порядком, а, напротив, сама умножает беспорядок где-нибудь в кабаке или у гостеприимных девочек. Учитывая, что много лучших сотрудников Третьей префектуры отправились в Курганы, не самая маловероятная ситуация для сегодняшней ночи.

Заскрипела железная калитка, пришедший на смену Джу инспектор Ираш сунул вахтенному в нос свой жетон, хотя никакой необходимости в том не было. Склочника Ираша в Третьей префектуре и так знали и обходили стороной даже сыскные собаки.

– Встречаешь? – спросил Ираш у Джу, увидев того на крыльце.

Джу неопределенно кивнул и выдавил через зевок «доброе утро». Все недолюбливали Ираша за склонность к мелочному доносительству. Приди Ираш чуть-чуть раньше – поймал бы Джу за тем, что тот спит. Много значит способность вовремя проснуться. Джу отличался ею еще в лицее.

– Пойдем, – сказал Ираш. – Сдавай дела.

– А нечего сдавать, – пожал плечами Джу. – Ничего не наловили.

– Как – ничего? Совсем ничего?

– Совсем.

– Чудеса, – хмыкнул Ираш. – Первый раз такое вижу. Нет, вру. Второй. За восемь лет.

Джу придержал дверь, позволяя инспектору войти. В караулке разливали по чашкам чай.

– Очень кстати, – обрадовался Ираш и уселся за стол дежурного, потирая руки. Ему понесли красную фарфоровую чашечку, а сами сели пить из деревянных. Джу подписал передачу смены и немного задержался с солдатами, потому что для него чашку с чаем поставили тоже. Да и уходить было рановато – колокол еще не звонил, по времени стража не сменилась, хоть Ираш и занял место.

Тут-то ее и привели. Выглядела новая государыня так, что никто никогда не заподозрил бы в ней императрицу. Босиком, вся в грязи. Роскошное платье из парфенорского шелка, расшитое жемчугом и перламутровыми блестками, по низу порвано в лохмотья, половины пуговиц нету, подол в бурых пятнах, подозрительно похожих на кровь. К груди она крепко прижимала мешочек из темно-коричневой замши с золотым оттиском какого-то герба.

Одновременно с появлением патруля звук колокола поплыл над затопленной туманом Столицей.

– Смотрите, господин инспектор, какую птицу мы словили, – громко похвастался перед Ирашем десятник Гогон, возглавлявший один из ночных патрулей второй стражи. – Не говорит, кто она, откуда, куда направляется и что несет. Согласна была идти только в Большой Улей, или в префектуру. Вот, милочка, – обратился он к женщине. – Ты в Третьей префектуре. Объявляй свою важную новость.

От Гогона и его ребят в караулку явственно пахнуло вином и дешевыми благовониями, какими освежают воздух в портовых борделях. Как пить дать – шли из Порта, да по пути прихватили бедную девочку, чтоб не появляться в префектуре с пустыми руками. Только вот что она делала в Приречье в такое время и в таком виде?