Он видел Саймона на заднем сиденье в машине Флетчера, в то время как сам Флетчер стоял, подперев дверцу, словно опасаясь, что автомобиль может перевернуться. Гарднер взглянул на свой телефон. Удивительно, но Эбби еще не позвонила ему, чтобы узнать, что происходит и действительно ли Пол замешан в случившемся, или просто чтобы сообщить, что Саймон до сих пор не вернулся домой. Возможно, она все еще сердится, что инспектор не позволил ей поехать с ним, однако если можно было в сложившейся ситуации хоть чему-то радоваться, то как раз тому, что он проявил твердость в этом вопросе. Меньше всего на свете ему хотелось бы, начиная разгребать эту кровавую неразбериху, видеть рядом с собой Эбби.

Он растерянно крутил телефон в руках. Он не будет звонить ей, не опустится до такого неуважения, чтобы сообщать о неприятных вещах подобным образом. Это должно быть сделано лично, лицом к лицу.

— Они приехали, — сказала Лоутон.

Гарднер взглянул в зеркало заднего вида и обернулся. Три автомобиля остановились позади машины Флетчера, который махал рукой, словно они не знали, кого тут ищут. Гарднер видел, как из машин вышли четверо мужчин и направились к Флетчеру. Двое из них нагнулись, разглядывая сидевшего на заднем сиденье Саймона.

Он видел, как Флетчер указал на его машину, и один из них, одетый в дорогой костюм и с виду похожий на адвоката, посмотрел в его сторону. Трое остальных отправились к своим автомобилям. Он догадывался, что это была следственная бригада и, надо надеяться, патологоанатом.

Гарднер вышел из машины и пошел навстречу мужчине, похожему на адвоката.

— Сержант Карлисл, — представился тот и пожал Гарднеру руку.

— Инспектор Гарднер. Флетчер уже ввел вас в курс дела?

— В самых общих чертах, но я хотел бы услышать все от вас.

Они прошли к дому. Молоденький патрульный у дверей молча отступил в сторону. Гарднер хотел спросить, проходил ли он обучение по сохранению улик на месте преступления, но не ему было спрашивать такое, поскольку он и сам успел потоптаться вокруг тела. Они остановились на пороге. Через пару секунд Карлисл удовлетворенно кивнул и вернулся к машине Гарднера, уступая место группе расследования.

— Итак, как я уже догадываюсь, это не простая и милая моему сердцу бытовуха или какой-нибудь взлом с проникновением, — сказал Карлисл.

— Если бы так! — вздохнул Гарднер. — В действительности это связано с текущим расследованием по делу об изнасиловании и похищении человека. Дело Хеншоу, — сказал он, ожидая, что сержант узнает это имя. — Пропавшая девочка до сих пор не найдена. А похитили ее пять лет назад.

Карлисл кивнул.

— Да, я помню это дело.

— Если говорить коротко, сегодня всплыли доказательства того, что парень, тело которого в данный момент изучают ваши люди, Пол Хеншоу, был причастен к этому делу.

— А он кто такой? — спросил Карлисл, кивая на Саймона.

— Настоящий отец ребенка, — ответил Гарднер.

— Выходит, у него были серьезные основания прикончить этого типа.

Гарднер вздохнул.

— Да уж, мотив у него определенно был.

— И застали его над телом жертвы, — добавил Карлисл.

— Да, и это тоже.

— Послушайте, я собираюсь разобраться в том, что здесь произошло, а пока дам команду Флетчеру забрать этого парня к нам. Было бы желательно, чтобы вы поехали с нами и присутствовали на допросе.

— Спасибо, — сказал Гарднер и снова вынул свой телефон, глядя, как Флетчер развернулся и медленно проехал мимо вереницы машин.

Саймон на заднем сиденье повернулся и посмотрел на Гарднера. Выражение его лица было непроницаемым.

Эбби, подтянув колени к груди, сидела на подоконнике. Лил сильный дождь, и ей очень хотелось, чтобы Саймон поскорее вернулся домой. Ей необходимо было с ним поговорить. Нужно было услышать от него, что все хорошо.

Она держала в руке телефон, потому что еще ей очень хотелось, чтобы позвонил Гарднер. Он ведь обещал перезвонить, когда что-нибудь узнает. Должно быть, пока ему просто нечего ей сказать. Она с досады слегка стукнула телефоном по колену, и он вдруг зазвонил.

Эбби вздрогнула и ответила на вызов после первого же гудка.

— Алло!

— Эбби, это я, — сказал Гарднер.

— Что случилось? Вы нашли Пола? Саймон тоже там?

На другом конце линии повисла тишина, и она непонимающе взглянула на монитор, чтобы убедиться, что связь не прервалась.

— Алло!

— Эбби, — сказал Гарднер и тяжело вздохнул, — я хочу, чтобы вы меня внимательно выслушали. Дежурный полицейский еще с вами?

— Нет, я сказала ему, чтобы он уходил. Что случилось?

Гарднер снова вздохнул.

— Я хотел бы рассказать вам все это не по телефону, но сейчас не могу приехать. А вам необходимо это знать…

Он снова запнулся, и Эбби почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

— Что случилось? — в третий раз повторила она. — Что-то с Бет? Она там?

Снова тягостное молчание.

— Майкл, прошу вас. Расскажите, что произошло.

Она слышала в трубке его тяжелое дыхание.

— Я сейчас в доме Пола. Тут произошло… — Он умолк. — В общем, Пол убит.

Эбби услышала какое-то приглушенное гудение на линии. В голове вдруг стало пусто, и она могла думать только о том, нормально ли, что на линии что-то тихо гудит.

— Эбби? — окликнул Гарднер.

— Да, — ответила она безжизненным голосом. — Я здесь.

— Мне очень жаль…

— А Саймон? — спросила она.

Гарднер не ответил. Ей показалось, что мир вокруг остановился и замер.

— Я приехал к дому Пола, а там уже была полиция. Пол был зарезан, — сказал он.

Эбби упала в кресло. В трубке она слышала какое-то движение, невнятные голоса.

— Когда я приехал, Саймон был там. Они арестовали его по подозрению в убийстве. Сейчас я поеду с ними в участок, чтобы присутствовать при допросе. — Он помолчал. — Эбби, очень жаль, что я говорю вам все это по телефону, но мне необходимо быть здесь, и не хотелось бы, чтобы кто-то другой позвонил вам, чтобы…

— Он спрашивал обо мне? Саймон? — спросила она.

— Я не знаю, — ответил Гарднер. — Послушайте, вам сейчас, вероятно, лучше будет оставаться дома. Похоже, они продержат его у себя некоторое время. Я мог бы заехать к вам по дороге домой, но будет уже поздно…

— О’кей, — сказала Эбби, голова у нее шла кругом. — А были там следы пребывания Бет?

— Нет. Мне очень жаль.

Эбби закрыла глаза и почувствовала, как ускользает последняя надежда. Она и сама куда-то ускользала. Больше не оставалось ничего, во что она могла бы верить.