Клэр посмотрела на часы, набрала побольше воздуха и постучала.

Дверь открыл Тревор и тут же расплылся в широкой улыбке.

– Клэр! – Он отступил в сторону, пропуская ее в номер. – Что привело тебя к нам? – В его взгляде мелькнула надежда. – Неужели ты готова поставить подпись?

Моника сидела у трюмо, заканчивала макияж. Распахнутые застекленные двери вели на балкон, за которым царил яркий, великолепный день. К горлу Клэр подкатил комок. Еще чуть-чуть – и она всего этого лишится.

– Нет, – ответила она. – Наоборот. Я пришла совсем с другим предложением.

Тревор и Моника вопросительно посмотрели на нее.

– Не хотите ли выкупить мою долю в «Приюте»?

Наступила тишина. Парфитты пытались осмыслить услышанное.

– То есть? – уточнил Тревор.

– Нам с Лукой принадлежит каждому по сорок процентов. Но… я хочу выйти из состава учредителей. У нас с Лукой все кончено.

– Господи! – Моника вскочила. На ней была белая атласная ночная рубашка с пеньюаром. – Что случилось? Помолвка… это же было только вчера… Ты выглядела такой счастливой!

Клэр посмотрела на кольцо. Дьявол, совсем о нем забыла! Она стащила его с пальца, нервно завертела в руках.

– Не хочу вдаваться в подробности, – ответила Клэр. – Я решила предоставить вам преимущественное право выкупа. И еще… Теперь я не смогу заняться отелем в Лондоне. Простите, пожалуйста. Знаю, как он для вас важен. Надеюсь, вы все-таки что-нибудь придумаете.

Тревор и Моника переглянулись.

– Что скажешь? – спросил он.

– Трев, милый, о чем речь! – Моника развела руками. – Мы же любим это место. Мы – его часть. А оно – часть нас.

Тревор перевел взгляд вдаль, за окно, прокручивая в голове предложение Клэр.

– Ладно, – наконец заговорил он. – Не стану лукавить – мы расстроены. Насчет Лондона. Это была наша мечта. Но тянуть тебя силой мы не можем. И да, в принципе, мы готовы выкупить твою долю.

– Спасибо. – Клэр протянула ему ладонь. – Обещаю не пропадать. Нам еще нужно будет обсудить детали.

– Мое рукопожатие эквивалентно контракту, – серьезно сообщил Тревор.

Клэр обернулась к Монике, собираясь пожать руку и той, но неожиданно утонула в белых атласных объятиях и облаке духов «Энви».

– Если захочешь поговорить, деточка, – услышала она, – обращайся без церемоний. Я всегда готова поделиться опытом. Понадобится совет…

На короткий безумный миг Клэр почувствовала искушение излить душу. Однако время не терпит. Она аккуратно высвободилась.

– Спасибо вам обоим огромное, – выдохнула Клэр и выпорхнула из номера, пока разросшийся в горле комок ее не задушил.

Хватит сожалеть о прошлом. Пора позаботиться о будущем. Если, конечно, еще не поздно.

Она кинулась к регистрационной стойке. Вокруг слонялись люди, ждали, когда им наконец уделят внимание, но Клэр и бровью не повела. Она нашла чистый конверт, сунула в него кольцо и нацарапала на карточке: «Надеюсь, квитанцию ты сохранил». Затем запечатала конверт, написала имя Луки.

К стойке подошел недовольный клиент, пожаловался на медленное обслуживание.

– Мы заказали всего лишь кофе. И ждем уже вечность.

– Портье сейчас подойдет. Ее… вызвал начальник.

Клэр сунула конверт в лоток для входящих документов, одарила гостя милейшей улыбкой, схватила ключи и сумочку и выбежала за дверь.

Тревор с тяжелым сердцем повернулся к жене.

Как-то она отреагирует на такие новости? Пока Клэр была тут, Моника держалась молодцом. Только бы это ее не подкосило. Гостиница в Лондоне давала ей силы жить.

К его удивлению, жена выглядела невозмутимо.

– Ты как? – спросил он.

– В порядке. Знаешь, по-моему, все сложилось просто отлично.

– Что?! – поразился Тревор.

– Если мы выкупим «Приют», я могу стать его управляющей. Набью руку, изучу азы. Здесь уже все налажено, так что проблем не будет. А потом, когда разберусь, что к чему, мы можем снова подумать о Лондоне. Уверена, тогда я уже справлюсь и сама.

Она улыбнулась. В глазах загорелся давно исчезнувший огонек, вытеснив наконец многолетний мрак. У Тревора, казалось, сейчас разорвется сердце. Моника гораздо сильнее, чем он думал.

– Как же я тобой горжусь! – сказал он и крепко обнял жену.

Лука рвал и метал. Куда, черт возьми, подевалась Клэр?! Она будто испарилась. Ключей от машины и сумочки нет. На звонки не отвечает.

– Что она себе думает? – прорычал он. – Бросила гостиницу без присмотра!

Вернулась Анжелика – Лука посылал ее посмотреть, есть ли на стоянке машина Клэр.

– Нет, – сообщила она.

– Это все ты виновата! – рявкнул он и схватил ее за руки, лицо потемнело от ярости. – Она, наверное, нас видела.

Его пальцы больно впивались в тело.

– Я? – спокойно возразила Анжелика. – Неужели?

– И что мне теперь делать?!

Лука бешено тряхнул девушку. За его спиной на лестнице показался Тревор.

– Отпусти ее сейчас же! И пальцем не смей больше тронуть.

– Не твое дело! – набычившись, огрызнулся Лука.

– Мое, – отозвался Тревор. – Именно что мое.

– Что тебе надо?! – Лука выпустил Анжелику и повернулся к Тревору.

– Клэр предложила нам с Моникой свою долю в отеле.

– Как это? Что за бред? Куда она вообще делась?

– Понятия не имею. Не сказала.

Лука застыл, точно соляной столб.

– В таком случае можешь забирать все, – наконец выдавил он и вышел на улицу.

– Как ты, милочка? – Тревор озабоченно посмотрел на Анжелику.

– Что теперь будет? – Она в отчаянии помотала головой.

– Не беспокойся. Он остынет и вернется. – Тревор говорил уверенно, без тени сомнений. – Я позову Монику, пусть тебе поможет.

– Я и правда виновата. – На глаза Анжелики навернулись слезы.

– Вряд ли. – Тревор ободряюще похлопал ее по плечу. – Что бы ни произошло сегодня, уверен, началось это гораздо раньше.

Клэр домчалась до Мимсбери меньше, чем за три часа. На следующей неделе ее наверняка завалят штрафами за превышение скорости. И хотя по дороге была уйма времени на размышления, Клэр ни разу не захотелось повернуть обратно, она ни разу не усомнилась в том, что делает.

Ее душа, ее сердце принадлежат Нику. Если он не ответит ей взаимностью, что ж… Клэр готова сама пробиваться в жизни. Начать все сначала – на собственных условиях.

Думать о Луке с Анжеликой не хотелось. Они сейчас не главное. Клэр не доставит им удовольствия – не станет устраивать скандал, не даст возможности оправдаться. Однако не думать не получалось. Причем предательство Анжелики ранило ее куда больнее, чем предательство Луки. Клэр вздрогнула. Она ведь поверяла этой девушке свои тайны. Вот оно, очередное доказательство: тайны – зло, они делают тебя уязвимой.