Кто?! Кто стрелял?! Так метко. И — главное — вовремя так…

Бросив быстрый взгляд за плечо Арины, Тимофей увидел как в конце залы, под лестницей, поднимается одинокая фигура. Неужели уцелел ханьский колдун? Нет. На человеке не было длинного зеленого плаща. Человек был в доспехах. В знакомых доспехах…

Бельгутай?! Живой?! Да, точно он. В руках нойон держал ханьский лук. Едва поднявшись с пола, татарин шагнул к Тимофею. Шел Бельгутай прихрамывая и заметно пошатываясь.

Тимофей вновь перевел взгляд на гречанку. Что ж, вот и свершилось то, о чем когда-то так мечталось. Вот и держит он ее в своих объятиях…

В ране на груди ворожеи пузырилась кровь. Еще одна красная струйка с гроздьями мелких пузырьков стекала из уголка рта Арины. Видимо, пробито легкое. Но не только оно. Сердце судя по всему, тоже.

Обычный человек умер бы сразу. Арина, накачанная силой магических кристаллов, еще держится. Впрочем, и ей осталось недолго. Гречанка балансировала на тонкой грани между навью и явью. И мостик этот стремительно истончался.

Из горла Арины вырвался неразборчивый хрип. Кровь запузырилась сильнее, хлынула горячим пульсирующим потоком. Судорожно сжались цепляющиеся за кольчугу пальцы. Захлебываясь и жадно хватая ртом воздух, гречанка пыталась что-то сказать.

Тимофей прислушался. Он даже сумел кое-что разобрать сквозь хрип и бульканье.

— Кристалл… Саркофаг… Спаси… Поднеси… Меня… К нему… Он поможет… Может…

Голос Арины быстро слабел, но Тимофей уже понял, о чем его просили. Гречанка надеется, что, прикоснувшись к источнику навьей силы, она сможет вернуться в явь. Или хотя бы задержаться в ней. Глупая надежда. Тимофей в такое не верил. Но даже если бы это и было возможно…

Он хорошо запомнил все, что было сказано ворожеей. Он знал, к чему она стремится и о чем мечтает.

Тимофей отвел глаза.

— Извини, Арина, — качнул головой он.

Во рту было сухо. На душе было горько.

— Я тоже буду по тебе скучать. Правда…

Он не дал соединиться разорванному телу Кощея. И никейской ворожее тоже теперь не позволит дотронуться до магических самоцветов.

Колдунья издала полустон-полурычание. Такими в свой смертный час проклинают злейшего врага. Что ж, пусть… Последнего посмертного проклятия Арины Тимофей не страшился. Арина уже была по ту сторону навьей черты.

Он разжал руки.

Слабеющие пальцы не удержали гречанку. Обламывая ногти о кольчужные звенья, царапая нежную грудь о металл боевой брони, пронзенная стрелой колдунья медленно оседала на пол.

Никакая магия не способна была снова заставить биться сердце, нанизанное на древко стрелы.

Арина пару раз дернулась у ног Тимофея. Замерла. Глаза ворожеи закатились. Кровь во рту и возле раны перестала пузыриться. Гречанка не дышала.

Тимофей молча смотрел на неподвижное тело. Ворожея, мечтавшая владеть навьей силой, сама отошла в навь. Что ж, Арине будет что обсудить там с другими магами и колдунами, боровшимися за Кощеевы Кости и нашедшими свою смерть.

Подошел и встал рядом Бельгутай. Тоже окинул долгим взглядом мертвую колдунью.

— Я не слышал, о чем вы с ней говорили, Тумфи, — наконец произнес нойон, — но я видел, как она оглаживала кристалл, на котором сидела, и какими глазами смотрела на другие колдовские камни. Она хотела оставить их себе, да?

— Да, — кивнул Тимофей. — Она хотела.

Бельгутай вздохнул:

— Значит, я правильно выбрал цель для своей стрелы.

Тимофей не ответил. Подумал отстраненно, что у Бельгутая могла быть и другая цель. Он сам.

— Колдунам, магам и шаманам нельзя доверять хранение таких опасных вещей, — вновь заговорил Бельгутай, глядя уже не на Арину, а на самоцветы с кусками Кощеевой плоти. — Такими вещами должен распоряжаться тот, кто не сможет воспользоваться их силой, а значит, сумеет противостоять соблазну.

— И кто знает, какую угрозу несут в себе эти кристаллы, — добавил Тимофей.

— И кто унесет тайну кристаллов с собой в могилу, — закончил Бельгутай.

Они переглянулись.

— Нас только двое, — заметил Тимофей.

— Но двое — это ведь лучше, чем один.

Да, это лучше. Гораздо. С этим не поспоришь.

— Раньше было шесть кристаллов, теперь — три, — задумчиво пробормотал Тимофей. — Собрать их воедино будет легче.

— Значит, нужно их лучше спрятать, — пожал плечами Бельгутай.

И опять — кто бы спорил. Вот только…

— Если их снова начнут искать чародеи…

Если еще не все маги, посвященные в тайну Черных Костей, перебили друг друга. Очень хотелось верить, что это не так, но кто мог поручиться? Кто мог сказать наверняка?

— Их не должны найти, — твердо сказал Бельгутай.

— Не должны, — согласился Тимофей. — Никогда.

Они с нойоном подняли прозрачные саркофаги наверх. Все три кристалла. Оставлять хотя бы один из артефактов во вскрытой тронной зале было бы глупо. Теперь его тут не спрячешь. Теперь это слишком приметное место для любого колдуна. Слишком долго магические токи напитывали стены и своды подземелья. И слишком много волшбы было сотворено в самом Острожце и под его стенами.

Город был мертв. Трупы татар и латинян лежали в нижних галереях детинца и в тесных верхних проходах. За разбитой подвальной дверью они лежали тоже.

Мертвецы в доспехах и при оружии усеяли княжеское подворье. Неподвижные тела валялись в хоромах и в избах, на улицах и на окаменевших крепостных стенах.

Кощей выдышал всех. Весь гарнизон до последнего человека.

Над Острожцем разносился тоскливый собачий вой. Животных смертоносное дыхание навьей твари пощадило. Кощея интересовали только людские жизни. И нужны ему были только людские смерти.

* * *

Снаружи, под городскими стенами и отвесной скальной кручей, паслись оседланные ханьские кони. Что ж, они будут весьма кстати. Оставалось только спустить вниз кристаллы и спуститься самим.

Тимофей и Бельгутай уже знали, что делать. Все было обговорено и решено. В глухих ищерских землях хватает топких болот, и какая-нибудь бездонная трясина вполне может стать подходящей могилой для одного из трех кристаллов. Ну а два других…

— Я со своим поеду на восток. — Бельгутай задумчиво смотрел на предрассветные зарницы, окрашивавшие небо.

Тимофей кивнул:

— Тогда свой я повезу на запад.

Разницы в том, кто куда отправится, не было никакой. Но чем дальше они смогут удалиться друг от друга, тем будет лучше. И совсем хорошо будет, если один никогда не узнает о том, где спрячет свой кристалл другой.

А они и не узнают. Люди, расходящиеся в противоположные стороны, вряд ли когда-нибудь встретятся снова.