– Школьную эмблему нельзя снять! Об этом нам Кастор рассказывал в самый первый день, когда со школьными правилами знакомил. Вот, смотри, – осадил его Бодхи. Он расстегнул свою рубашку, снял ее, и что же? Эмблема-лебедь волшебным образом перекочевала с рубашки и превратилась в татуировку на его смуглой груди. – Школьный лебедь неразлучен с нашим телом, вот какая штука. Скажи, я прав, Приянка?

Он картинно поиграл своими мускулами. Приянка зарделась и отвела глаза в сторону.

– Нет, я смогу снять эмблему, если постараюсь, – упрямо возразил Боссам, затравленно глядя на Приянку.

– Ага, постарайся. Только не так, как на той контрольной «Хрустальный гроб», когда Юба превратил всех наших девочек в одинаковых принцесс, и ты пытался отыскать среди них Приянку, – подколол его Бодхи. – А кто ее нашел тогда, напомнить тебе?

– Тебе просто повезло, – надулся Боссам.

– Никаких обменов эмблемами, и вообще никакой самодеятельности, – строго сказала парням принцесса Ума. – Мы должны держаться все вместе. Как львиный прайд, когда на него нападают. Никто никуда не отходит, никто никого не бросает. Быть всем вместе – это наш единственный шанс победить пиратов и спасти Тедроса.

– Но нас здесь почти две сотни, – сокрушенно покачал головой Хорт. – Интересно, есть какое-нибудь заклинание, чтобы спрятать столько народу? Нет, я понимаю, конечно, что учителя не могут вмешиваться в сказку, но идею-то какую-нибудь они могут подкинуть?

– Невидимым человека может сделать только змеиная кожа, – сказал Юба, оборачиваясь к Бодхи и Лейтану. – Где плащ-невидимка Софи? Конечно, много народу под него не залезет, но даже нескольких бойцов, если их правильно подобрать, может хватить, чтобы спасти Тедроса и остальных.

Бодхи хмуро посмотрел на Лейтана. Его друг опустил плечи и тихо пробормотал:

– Потерял я плащ. Выронил, когда мы летели назад.

– А как насчет трансмутации? – спросила Приянка. – Ну, того заклинания, с помощью которого Юба сделал всех девочек одинаковыми тогда, во время контрольной «Хрустальный гроб»? А сейчас мы могли бы трансмутировать в пиратов!

– Слишком сложный трюк, – покачал головой гном. – Он даже выпускникам с трудом удается, а про первокурсников и говорить не приходится. Кроме того, такое заклинание продлится не дольше минуты, так что…

– Ладно. Но мы уже освоили погодные заклинания, – сказал Деван. – Давайте все вместе устроим торнадо, и пусть оно сметет всех пиратов назад, в Камелот!

– Сметет, а по дороге еще и половину Лесов с корнем вырвет и людей погубит, – возразил профессор Мэнли, все еще подергиваясь слегка после того электрического разряда, которым угостил его Сториан.

– А если Цветочное метро? – спросила Беатриса.

– Чтобы вызвать его, нам нужно выбраться на землю, – ответила ей Анадиль.

Агата пыталась следить за ходом разговора, может быть, даже принять участие в нем, но не могла, все ее мысли были только о Тедросе. Она живо представляла себе, как охранники волочат упирающегося Тедроса на помост, кладут его голову на плаху, палач заносит над ней свой топор… Страх давил на Агату, душил ее, вселял отчаяние. Что бы ни предлагали сейчас преподаватели и студенты, все зря. Не выбраться им из этой башни, никуда не уйти, пока по всей Школе рыщут пираты. Но даже если вдруг удастся ускользнуть от них незамеченными, все равно не успеть уже в Камелот до рассвета, никак не успеть. Пешком туда не меньше суток топать, а до казни Тедроса осталось лишь несколько часов…

– Агата, – позвала ее Эстер.

«Может, я должна пойти, – думала в это время Агата. – Одна. Взять и уйти, пока никто меня не успеет остановить».

Она прикинула, не превратиться ли ей в голубя, чтобы никто из головорезов Райена ее не заметил. На крыльях она до Камелота доберется легко и быстро… Впрочем, нет, не так легко это будет сделать, потому что Райен может выследить ее. Но все равно, идти одной легче – тут ты должна заботиться только о себе и только на себя рассчитывать можешь. Плюс к тому, никто здесь не знает замок Камелот так хорошо, как она… Но, с другой стороны, пытаться в одиночку сорвать казнь Тедроса – затея бредовая, конечно. Это сколько же всего должно для этого совпасть, сложиться, сыграть ей на руку? А ставки в этой игре высоки, как никогда…

– Агата! – гаркнула Эстер.

Только теперь Агата повернула голову и увидела, что Эстер смотрит на нее. И все остальные смотрят на нее…

Впрочем, нет, не на нее.

Мимо нее.

Агата посмотрела туда же, что и все, и сразу заметила, что Сториан остановился и завис над раскрытой книгой, над законченным рисунком сцены, которую волшебное перо не изменило ни на йоту после того, как изобразило послание Львиной Гривы. Но главное было не в этом.

Перо светилось.

Оно светилось оранжево-золотистым огнем, точно того же цвета, что и кончик пальца Агаты.

Агата подошла ближе, наклонилась и поняла, что светится не все перо, а только резная надпись на нем. Она шла вдоль всего пера, от кончика до кончика, и состояла из плавно перетекающих одна в другую букв.

Этот язык не был знаком Агате, однако, когда она посмотрела на волшебное перо, оно загорелось ярче, замерцало, словно хотело привлечь к себе ее внимание. Затем, как бы убедившись в том, что это ему удалось, Сториан направил кончик пера на раскрытую перед ним книгу и выпустил маленькое оранжевое светящееся колечко, похожее на те кольца, которые умеют пускать курильщики. Агата наклонилась еще ниже, наблюдая за колечком, которое плыло над картинкой, словно лучом фонарика освещая отдельные детали. Пробежалось по рыскающим по земле пиратам, поползло вверх по стене башни директора Школы, сквозь окно спальни Софи, мимо сбившихся в кучку первокурсников к стоящим в углу выпускникам.

Но указало пятнышко не на всех старших студентов, а только на одну фигуру среди них.

И это была не Агата, как вы могли подумать, нет.

Пятнышко света остановилось на смуглом парне с длинными блестящими волосами, густыми сросшимися бровями и кислой миной на лице.

Оранжевый огонек приблизил изображение и выделил предмет, который держал в своей перебинтованной руке этот парень…

– Раван, – повернулась к нему Агата, – дай мне эту книгу.

Раван удивленно захлопал ресницами.

– Дай сейчас же! – яростно зашипела на него Агата.

Раван, испугавшись, швырнул ей эту книгу так, словно она превратилась в гремучую змею или раскаленный камень.

– Она не моя! Она библиотечная! Это была единственная книга, в которой одни только картинки, и ни единого печатного слова! Мона не хотела, чтобы мы в больнице зря теряли время, и приказала нам искать любые ключи, которые помогут понять, кто такой Райен…