«Нам необходимо переключить себя на А-».

Ладно, они справились с этим куском, но все пропало зря. Взгляд Роя остановился на инициалах в конце письма.

«ДЛТ».

Ее инициалы, Диана Луиза Толливер. Он видел ее полное имя на дипломах, висящих в ее кабинете. Но чем дольше Рой смотрел, тем больше – и, одновременно, тем меньше – смысла в них было. Он быстро проверил с десяток других писем от Дианы, полученных за последние месяцы. Ни в одном письме не было ее инициалов. Она неизменно подписывала свои письма, если вообще утруждала себя подписью, одним именем: «Диана».

«ДЛТ»?

По каким-то причинам эти буквы казались знакомыми не только в связи с Дианой. Не было ли другой причины, по которой она вставила их в письмо? Запасной вариант на случай, если ссылка на А-1 останется незамеченной? Диана, какой ее помнил Рой, была рациональным и умным юристом, поэтому вариант второй подсказки в письме казался вполне правдоподобным.

Но почему она отправила эти подсказки ему? Разумеется, они вместе работали, но никогда не были близкими друзьями. С другой стороны, возможно, у Дианы просто не было близких друзей. Когда ей хотелось куда-то выбраться, она пользовалась платным эскортом. Но почему не пойти в полицию? Если Толливер узнала о некоей преступной деятельности или хотя бы заподозрила что-то незаконное, почему просто не пошла к копам? Насколько знал Рой, Диана никогда не занималась уголовным правом, однако она была юристом. И знала юридическую систему лучше большинства.

«Но я был адвокатом по уголовным делам. Неужели поэтому она и отправила мне эти подсказки?»

Внезапно его охватил страх. Он уставился на маленькую веб-камеру, смонтированную над монитором. Что, если они следят за ним прямо сейчас? Но потом его страхи отступили. Мейс была здесь в ту ночь, когда она сообразила про А-1, и обсуждала с Роем свое открытие. Если б кто-то смотрел и слушал, он добрался бы до абонентского ящика раньше Мейс и Роя.

«И все же…»

Он открыл ящик стола, вытащил липкую бумажку и быстро приклеил ее поверх веб-камеры, торопливо отдернув пальцы, будто боялся, что она его укусит.

Его телефон зазвонил.

– Кингман.

Это была Мейс. И несколько ее слов ударили Роя сильнее, чем Псих.

– Встретимся через двадцать минут, – сказал он.

Затем схватил пиджак и выбежал из кабинета. Теперь Капитану определенно нужен адвокат.

Ему официально предъявили обвинение в убийстве первой степени.

– Чертовски хорошие новости, Рой.

Кингман и Мейс Перри сидели напротив Капитана. Его умыли, влажные волосы зачесали назад, и проступивший вдовий мысок был совсем седым. Бо́льшая часть уличной грязи исчезла, и на лице мужчины местами даже проступила розовая кожа. Капитана переодели в тюремный комбинезон. Сейчас его руки и ноги были свободны, но широкую талию охватывало кольцо от кандалов.

Сейчас Рой видел, что когда-то Капитан был симпатичным парнем. Резко очерченное лицо, следы квадратной челюсти и зеленые глаза, уже не скрытые спутанными волосами. Кингман с горькой иронией подумал, что Капитана отмыли лишь для того, чтобы обвинить в убийстве.

Он переглянулся с Мейс и спросил:

– Какие новости, Капитан?

– Они нашли мою тележку.

– Кто, полиция?

Капитан кивнул.

– Они пришли и сказали мне. Похоже, обрадовались.

– Само собой. Слушай, Капитан, ты понимаешь, что тут происходит?

Тот тяжело вздохнул.

– Проклятые «Твинки». Вечно эти проклятые «Твинки»…

– Капитан, воров «Твинки» не заковывают в наручники, – сказала Мейс.

Он посмотрел на нее с доброжелательным любопытством.

– Я тебя знаю, детка?

– Один раз встречались. Шокирующий момент.

– О’кей, детка. Раз ты так говоришь…

Рой подался вперед.

– Ты помнишь фотографию женщины, которую я тебе вчера показывал? Тебя обвиняют в ее изнасиловании и убийстве у нее в офисе.

Как ни странно, Капитан рассмеялся.

– Знаю. Они мне сказали. Копы просто шутят, Рой.

– Так ты этого не делал?

– Нет, сэр. Но они прихватили меня за «Твинки». И за инструменты, Рой, не забудь про инструменты. Я взял их. Ради денег. – Он взглянул на Мейс и с горечью добавил: – Три доллара, детка. Парень в тюрбане ободрал меня.

– Верно, инструменты, ты мне говорил, – устало произнес Рой.

– Так ты – мой адвокат?

Мейс выжидающе посмотрела на Кингмана.

– Ты – его адвокат?

Рой заколебался, но лишь на мгновение.

– Да, я – твой адвокат.

– Тогда у меня есть деньги, чтобы заплатить тебе, – сказал Капитан.

– Ладно, хорошо.

– Я получил две сотни долларов. Копы их забрали, но сказали, что вернут.

– А где вы взяли две сотни баксов? – быстро спросила Мейс.

Капитан смутился и нерешительно произнес:

– Не могу сказать. Нет, так нельзя, детка. При тебе не могу.

Рой встал и начал прохаживаться по комнате.

– Ты знаешь, что такое ДНК?

Капитан скосил на него глаза.

– Ага, вроде знаю, – неуверенно сказал он.

– Они нашли твою ДНК на убитой женщине.

Лицо Капитана просветлело.

– А они собираются мне ее вернуть? – Он стрельнул взглядом в Мейс. – Она моя, верно? Я получу свою тележку, свои деньги и свою ДНК. И больше никогда не возьму «Твинки», Богом клянусь.

Рой застонал и прислонился к стене. Мейс встала и, подойдя к нему, зашептала на ухо:

– Он всегда на своей волне?

Рой тихо ответил:

– Он способен поддерживать обычный разговор на простые темы, но не справляется с абстракциями. Когда я представлял его три года назад, у него уже проявлялись первые признаки деменции. Капитан получил условный приговор в основном потому, что прокурор тоже был ветераном Вьетнама. Но тогда речь шла просто о нападении. С убийством никаких поблажек не будет. Проблема в том, что он может поддерживать беседу и кое-что понимает, поэтому никто не поверит, будто он не соображал, что делает.

– Я так понимаю, мораль здесь проста – если сходишь с ума, сходи на всю катушку.

– И его сперма найдена в Диане. И он признал, что был в указанное время в здании. Черт, как тут вообще защищаться?

– Никак. Нам нужно отыскать правду. Это единственный способ.

– Ладно, хорошо, а если правда в том, что он изнасиловал и убил Диану? Тогда что?