самом ресторане, где сидели мы с О’Райаном. Если так, то это никак не мог быть Карл. Потому что я обязательно заметила бы его по дороге туда или обратно.

— …туда или обратно?

Опять я запоздало спохватываюсь, что ко мне обращаются.

— Прости, О’Райан. Что ты сказал?

— Я сказал, что, может, пришла пора поставить вопрос ребром. Взять и спросить Карен, куда она хочет, — туда или обратно. Что скажешь?

— Я скажу, — без колебаний заявляю я, — что именно так ты и должен поступить. Расскажи ей о своих подозрениях, потребуй, чтобы она сказала, как к тебе относится. Все лучше, чем постоянно мучиться этими подозрениями.

Моя ярость удивляет меня саму так же, как и О’Райана, даже еще больше.

— Я хочу сказать, — даю я задний ход, — что знакомый ад обычно предпочтительней незнакомого.

В самом деле? И если я так в этом уверена, то почему не последую своему собственному совету? Потому, что Карл уехал в Галифакс, вот почему. И воображать что-то еще — настоящее безумие.

— Наверное. — О’Райан грустно кивает, выводя машину со стоянки. — Наверное, так и надо сделать. Ведь поздновато мне разыгрывать из себя недоступного, верно?

У меня такое ощущение, что я должна внимательнее отнестись в проблеме О’Райана. Ввиду моего статуса «здорово кумекающей» женщины в его жизни. Все дело в том, что именно в данный момент моя голова занята Карлом. Который уже наверняка прибыл в Галифакс и вскоре мне позвонит, чтобы сообщить, что он нормально добрался. И все, больше мне не о чем думать.

— Не надо тебе ничего разыгрывать, О’Райан. Ты сам по себе вполне хорош. И на такой стадии во взаимоотношениях лучше быть честным.

— Верно. — Он все еще кивает, включая сигнал поворота, чтобы свернуть на мою улицу.

— Не надо, не сворачивай. Я выйду на углу.

— Да ладно. Я домчу тебя до двери, может, даже загляну, чтобы сказать «привет» старине Мерфи.

— Здесь будет нормально, — повторяю я и с неприятным ощущением готовлюсь соврать своему старому другу. — Поздороваешься с Мерфи в другой раз.

— Дана, что-нибудь стряслось?

— Абсолютно ничего. Спасибо, что подвез.

Но он наверняка замечает, что я не встречаюсь с ним глазами, закрывая тяжелую дверцу. Затем с непонятной торопливостью удаляюсь.

Глава третья

Дзинь!

Я не сплю. Почти не сплю. Жду звонка от Карла. Он обещал позвонить, когда доберется до Галифакса, где, несмотря на час разницы во времени, он тоже не может заснуть, пока…

Дзинь!

…он не позвонит мне: ведь даже будучи на одну временную зону впереди меня… А секунды без меня тянутся так медленно, что…

Дзинь!

— Алло?

— И тебе алло. Извини, что разбудил.

— Нет, нет, не разбудил. Я читала. — Уже привычная ложь. Свет выключен, книга уже больше часа лежит на моей груди. Но вместо того чтобы в этом признаться, я включаю лампу рядом с кроватью, почему-то намереваясь показать Карлу, даже по междугородному телефону, что я вся такая из себя деловая, сколько бы времени ни было.

— Ты ведь получила мое послание, так?

— То самое, в котором ты говорил, что тебя срочно вызвали по делу в Галифакс? Да, получила.

— Извини, так уж вышло. Я бы предпочел побыть с тобой. В тепле и уюте под одеялом. — Его голос звучит прямо в моем ухе. Как всегда — многозначительный, хрипловатый, со знакомой легкой грубоватостью колючего шерстяного одеяла.

— Тебя так хорошо слышно, будто ты рядом. Где-то за углом. Ты уверен, что ты действительно в Галифаксе?

— Уверен ли? — Он хмыкает прямо мне в ухо. — Так, давай посмотрим. Туман простирается на мили, непрерывный дождь… Да, полагаю, я действительно в Галифаксе.

Да и я тоже могу слышать звуки туманного горна в отдалении, стонущего в тоске подобно какому-то доисторическому животному, попавшему в яму со смолой.

— Мне чертовски жаль, что ты не взял меня с собой, Карл. А не оставил меня всего лишь с короткой запиской на автоответчике: «Еду в Галифакс ненадолго. Позвоню. Не беспокойся. Чао». И все.

— Да ладно, я не так сказал, ты придумываешь.

— Нет, так. Все равно, дело в том, что если бы я была там, то мы вели бы этот разговор в теплой постели, слушали бы эти туманные горны и не испытывали бы боли. Скверно, что ты и не подумал взять меня с собой.

— Я думал об этом. Всего пару минут назад я думал, какие отговорки ты изобретешь, чтобы не ехать. Во-первых, Мерфи и невозможность найти мазохиста, который согласится присмотреть за этим старым блошиным мотелем.

Я все еще не могу заставить себя признаться, что старый блошиный мотель больше не является частью моей жизни. Не то чтобы Карл ужасно расстроится. Я просто опасаюсь, что не смогу изложить эти новости и не зареветь при этом. Как будто Карла следует защищать от проявления любых моих эмоций, включая те, которые непосредственно связаны с ним.

— И все же, — настаиваю я, — если бы я была там, нам бы было хорошо!

— Хорошо! Даже не говори об этом, солнышко. Особенно когда все сводится к тому, что мне придется пробыть здесь еще несколько дней.

— Еще несколько дней? — Мой стон соревнуется с туманным горном. — Почему? Над каким делом ты там работаешь?

— Ой, да дело довольно простое. Еще один обиженный папаша. Обычная история.

— Что за история?

— Ну, знаешь, бедный мужик, которого не понимают, не способный быть мужчиной и взять на себя ответственность за своих детей или за неразбериху, которую он устроил из своей жизни… Не стоит об этом.

— Нет, подожди. Ты сказал, «которого не понимают». Это как? Похоже, ты уже все продумал?

— Точно, — засмеялся Карл немного резко. — Я его прищучил, бедолагу.

Внезапно я ощущаю неловкость. Как будто мы оба, Карл и я, знаем этого бедолагу, о котором он говорит, причем очень близко.

— Замечательно, — быстро говорю я. — Значит, если все уже кончено, ты возвращаешься?

— Да, должен был. Только теперь в аэропорту густой туман. А это в здешних местах дело серьезное, тут не до смеха..

— Уверяю тебя, я и не думаю смеяться.

— Нельзя точно сказать, когда мне удастся выбраться. Говорят, туман рассеется к середине недели. Лично я очень на это надеюсь.

Я же тем временем сжимаю трубку, пытаясь почувствовать тепло, исходящее от Карла.

— Но ты… твой голос звучит так, будто ты совсем рядом. — Я выключаю свет, чтобы ничего не отвлекало меня от тех слов, которые мне удастся из него вытянуть. — Поговори со мной, Карл. Расскажи мне, что бы ты сейчас делал, если бы я была с тобой в твоей гостинице.

— О