стоило ли тогда, так надрываться?

— Мяу! — вывел меня из состояния отчаянного пессимизма, охрипший кот.

— Точно, будет мне тогда и мяу, и полный… — взглянув на него, выругался я в ответ и сильно ударил себя по щеке.

— Блин! Больно же! Дебил! — вылетело из гортани автоматом. — Какого хрена!

Вот уже и раздвоение личности незаметно подбирается. Нет, хватит себя жалеть и коту в желетку плакаться. Надо за дело браться и дальше идти. Всё нормально будет. Уверен.

Ни шатко ни валко, а до бочек, в конечном итоге, всё же добрался. Снега, возле входа в одну из них, почти не было, замок на двери тоже отсутствовал и я абсолютно не задумываясь о возможных последствиях, резко дёрнул ручку на себя, а потом осторожно заглянул в представшее моему усталому взору, овальное помещение.

— Вот это я понимаю минимализм — ухмыльнувшись от увиденного, сказал я стоящему рядом коту и медленно прокрался внутрь. — Полное соответствие канонам.

Слева, в бочке, было «вырублено» аккуратное окошко, по площади примерно метра в полтора, оно то мне и позволило разглядеть всё, что находилось в промёрзшем помещении. Да и чего там разглядывать, говорю же — специфика. Возле дальней стенки небольшая металлическая печка с ржавой трубой уходящей прямиком к потолку. В метре от неё маленький столик, одной своей стороной прикреплённый с стене, обитой тонкой рейкой, а с другой стоящий на двух тонких деревянных ножках, намертво вросших в деревянный же пол. Ближе к окошку и почти напротив стола, две полки, по метру длиной, боковые поверхности которых полностью повторяют овальный рельеф, что неминуемо ограничивает размеры предметов, безалаберно расставленных на деревяшках. Почти впритык к столу кровать, по ширине не больше той, что мучила меня в плацкартном вагоне, да и по длине, примерно такая же. Думаю спать на ней, обитающему в этом «погребке» человеку, было ещё тем удовольствием. Тем более и излишней мягкостью это чудо, не очень отличается от вагонных. А вот шкаф для одежды, величаво стоящий в полный рост, в полутора шагах от входа, порадовал и не столько своим изяществом, с этим у него как раз все было в порядке, он вполне соответствовал бочкообразному стилю. Обрадовала меня шикарная вещь, масштабно выделяющаяся среди прочего хлама, лежащего навалом на полках и внизу.

— Вот это тулупище! — снимая с крючка невиданную в наших краях одежду, возрадовался я. — Да в нём прямо на снегу спать можно. Он даже мне намного ниже колена, а по ширине так и вовсе размера на два больше чем то, что я обычно ношу.

Ну, наконец то попалось что то стоящее. Даже кот оценил мою находку, обтираясь об неё он чего то мурлыкая себе под нос и нервно подёргивал своим облезлым хвостом.

— Иди отсюда — легонько пнул я его ногой. — Нечего тут принюхиваться. И смотри мне, не вздумай метки свои ставить, тебе здесь все рано ничего не светит.

Ворочая в руках советский вариант пуховика, загубившиго жизнь не одной овечке, я не переставал цокать языком от удовольствия. Красавец. Как есть красавец. И не беда, что потёртый и цвет давно не тот, каким был изначально, главное тёплый, это сразу в глаза бросается.

— Цены ему нет — продолжил я монолог и зацепившись за ускользающую в голове мысль, тихо пробормотал: — Уж полночь скоро, а Германа всё нет…

Сердце вдруг сильно резануло, от невзначай вылетевшей фразы, а на душе отвратительно заскребло. Я тяжело вздохнул и со стоном выпустив накопившийся в лёгких воздух, проговорил:

— Герман. Герман.

Потом подумал немного, успокоился и более внятно сказал:

— Да причём тут Герман. Не в нём дело. Ездить не надо было, куда попало.

В который уже раз вспомнил я свою роковую поездку — «от нечего делать», приведшую в итоге к теперешнему моему состоянию и тут же оборвал собственную хандру.

— Хватит. Сейчас не об этом думать надо, ещё пара часов и смеркаться начнёт. А тебе голову прислонить негде.

Выйдя на улицу плотно прикрыл дверь, будто мог проморозить бочку ещё сильнее, чем это было на самом деле. Потоптался несколько секунд на пороге и пошёл искать дрова. Печку буду топить. Ночь здесь проведу, как белый человек. Поозирался по округе, задумчиво поглядывая на торчащие из снега ёлки и берёзы, сделал три шага влево и обнаружил её, аккуратно сложенную поленницу, расположенную как раз вдоль стены оригинального помещения. Сухие, приятного размера, одуряюще пахнувшие свежестью и древесной смолой — это именно то, что мне сейчас нужно.

— Спасибо тебе, добрый человек. Век не забуду — поблагодарил я заботливого хозяина странного дома и картинно поклонился в пояс, неизвестному гражданину огромной страны.

Было бы смешно, если бы не было так холодно. Накидал на левую руку штук двадцать полешек, зашёл обратно, скинул их на металлический лист, прибитый к полу мелкими гвоздиками и с видом знатока открыл небольшую дверку, где виднелись не дотлевшие мелкие угольки.

— Ну и чего тут, у нас? — подбадривая себя на более радикальные действия, спросил я.

«Чего тут?» — понятия не имею. Никогда не видел подобной обогревающей конструкции, но думаю справлюсь как нибудь, «не боги горшки обжигают», а я почти один из них, если судить по тому, как могу манипулировать обычными людьми. Кинул пару поленьев в топку, открыл нижнюю дверку, думаю лишним это не будет, отодвинул заслонку, торчащую дырявым языком в ржавой трубе и всё пожалуй, агрегат к работе готов. Поджигай и грейся.

Пока разгорался огонь, обследовал облюбованное мной жилище на предмет поиска чего нибудь съестного и естественно ничего не нашёл. Нет, намёки на то, что какие то полуфабрикаты, когда то в нём присутствовали, имели место быть. Пару зёрен гречки и две обгрызенные макаронины на полке валялись, но имели они такой затрапезный вид, что варить из них похлёбку я бы не стал даже в самый голодный год. Зато нашёл почти новую подушку и три простеньких одеяла, обнаруженные мной в сундучке, скромно стоящим под кроватью. Ну хоть что то. Радость от общения с тулупом уже немного померкла, хотя я нет нет да и бросал на него свой промасленный взгляд.

— Остаёшься за старшего — строго посмотрев на сидевшего у печурки кота, сказал я скороговоркой после того, как огонь основательно охватил всё, что подбросил ему на уничтожение. — Я схожу к машине. Вернусь, жрать будем.

Животное только моргнуло пару раз в ответ и придвинулось ещё ближе к нещадно затрещавшей буржуйке. Такое название вдруг всплыло у меня в голове и кажется, оно вполне соответствует действительности. Только от