затем ополоснула из ведёрка, смывая грязную пену. С грустью покосившись на бурлящий бассейн, я завернулся в поданный ей хитон и пошёл в гостиную, жрать мне всё же хотелось больше.

Уж не знаю, что повлияло больше, или совместная помывка или моральный откат, но теперь Мико принялась рассказывать мне о своём житье в царстве мёртвых. Ничего особого с ней не делали, сразу по появлении во дворце Аида Персефона взяла на себя заботу о гостье-пленнице, устроила ей быт и всячески помогала, не давая отчаяться. Единственной проблемой оказался Гипнос, который положил глаз на экзочтическю внешность девушки, но получил жёсткий отказ. Как и для всех богов преградой для него это не стало, равно как и запрет самого Аида, поэтому Мико взяла защиту своей чести в свои руки и услышав разговор у её дверей решила встретить вторженца амфорой в лоб.

— Прости, — девчонка так и не выпустила мою руку из своей, заглядывая в глаза с видом кота из Шрека. — я не знала что это ты.

— Дурында, — я отвесил подруге лёгкий щелбан. — Ты всё правильно сделала. Так и надо было. Попадётся под руку я ему оторву что-нибудь ненужное. А сейчас давай пожуём что-нибудь, а то кишка кишке стучит по башке.

— Прости, прости! — засуетилась Мико, впрочем всё так же не отпуская меня. — Вот держи!

— Это что? — я с подозрением поглядел на тарелку, в которой лежали куски чего-то непонятно, но затем бесстрашно схватил один и сунул в рот. — А впрочем плевать. Главное что не морской паёк. Мм-м-м! Это что реально амброзия?!

— Ага, — японка с умилением глядела как я уминаю за обе щёки пищу богов. — А вот нектар, попробуй.

— Кучеряво живёшь, — я принял кубок полный похожего на красное вино напитка и залпом его осушил. — Потрясающий вкус! Я никогда… бл… Мать…

Невероятный вкус и богатое, практически не поддающееся описанию послевкусие, идеально сочетающееся с амброзией вдруг растворилось в темноте и я почувствовала как падаю. Но не во тьму, передо мной словно развернулся калейдоскоп, в котором мелькали сцены из жизни, в которых я с удивлением узнал себя. Но не такого как сейчас, а другого, без изменений от алхимии. В кожаной одежде, со стальным молотом на плече. И людьми рядом, имена которых вдруг спыхнули во мне словно звёзды.

— Шаумир, Фетха, Баримар из дома Аркенафин, — я почувствовал как на глаза навернулись слёзы. — Друзья…

Воспоминания стремительно возвращались. Я вспомнил свой призыв в другой мир, как стал Чемпионом получив способности пси-воина. Нашёл команду. Как мы боролись с прихвостнями Сеххесса, и с ним самим. Нашу победу. И то, как меня вышвырнули назад. Эгор, верховный бог того мира и ревнивый ублюдок, считающий что какой-то там смертный Чемпион не пара для его младшей дочери. У нас была всего одна ночь, после которой я очнулся в больнице, через полгода комы.

— Эмелин… — от этого имени на губах остался привкус клубники. — Моя девочка…

— Витя… Витенька… только не умирай!!! — словно через вату до меня донёсся голос Мико. Я с трудом открыл глаза. Девчонка сидела на полу возле моего тела и рыдала в три ручья, прижавшись к груди.

— Не дождёшься, — я обнял японку прижимая её к себе ещё сильнее. — Хрен им всем в зубы. Этот мир ещё вздрогнет от моей поступи. И хотел бы я увидеть бога смерти, что отважится явиться за моей душой.

Глава 30

Я стоял напротив готового к схватке Минотавра но на этот раз на трибунах не было беснующейся толпы. Без зрителей не обошлось, всё же не часто смертный выходит против Астериона, но большинству богов и жителям Элизиума наши поединки за последние две недели приелись, однако желающие поглазеть всё равно находились. Оно и понятно, чем ещё заниматься в вечном раю. Пить, трахаться да развлекаться.

— Начали! — высокий, статный грек, словно созданный из одних сухих мышц, в котором даже слепой узнал бы легендарного Ахиллеса, отдал команду и замер, оперевшись на копьё, но я даже не взглянул на него, сосредоточившись на противнике.

Астерион стартовал резко, словно выстрелив собой из катапульты. Гораздо быстрее чем тогда, на Играх. Если бы он там был таким шустрым, меня бы увезли в гробу. Но сейчас я тоже изменился, так что даже не дёрнулся, а метнул в быка костяной нож. Минотавр встретил его плоской стороной секиры, постаравшись отбить как можно дальше, однако уже через секунду нож развернулся и устремился ему прямо в спину. Я не надеялся поразить противника, всё же опыта у быка было куда больше но вот отвлечься он был обязан, если не желал клинок в спину.

Астерион не желал, но и дёргаться особо не стал, красиво закинув лабрис за спину и приняв на него удар, но я в этот момент уже прыгнул к нему вытягиваясь в струну и нанося длинный выпад копьём. И пусть его длины немного не хватало, но в последний момент оружие вырвалось у меня из рук, мгновенно покрыв недостающее расстояние и тут же вернувшись назад. Словно шилом ткнул, раз-раз, и на плече Минотавра расплывается кровь от пореза, он всё же успел уклониться, но шкуру я ему попортил.

Взревев, Астерион попытался тут же разрубить меня пополам, но я перекатом ушёл от его первого удара, а затем, вернув Смешеру истинный облик встретил следующий жёстким блоком. Лязг оружие пронёсся по трибунам, оглушая зрителей, а мы принялись обмениваться ударами. Размеры Минотавра теперь, когда я всё вспомнил, роли не играли. На моей стороне была не столько физическая сила, сколько псионика, именно с её помощью я и убивал духов и чудовищ, но тогда использовал свой дар неосознанно. Теперь же каждый удар нёс следы его воздействия от чего даже Астериону было тяжело их сдерживать.

За короткое время обменявшись десятком ударов я отскочил, разрывая дистанцию. Всё таки мастерство не пропьёшь и опыта у Минотавра было куда больше. Плюс физические размеры играли свою роль, он только за счёт длины рук подавлял противников и пусть сейчас достать меня ему не удалось, затянись противостояние я бы наверняка получил рану. Пришлось отступать, снова атакуя с максимальной дистанции. Копьё шило воздух как швейная машинка, нож то и дело описывал круги вонзаясь в спину, а я пятился назад, не давая Астериону сократить дистанцию. Хотя ну как пятился… летел в паре сантиметрах от пола.

— Хватит убегать, ублюдок!!! — глаза быка налились кровью, а из пасти падали хлопья пены. — Дерись как мужчина!!!

— Ну, как скажешь, — я пожал плечами