Он опустил винтовку, которую нес за ствол, и затем развязал веревку, к которой были привязаны пластмассовые кувшины. Он опустил их возле убитого животного. Затем сбросил со спины свой рюкзак, расстегнул молнию и вытащил из него набор различных размеров жестяных посудин с закручивающимися крышками. Он выстроил их в ряд на снегу перед собой.

Арти пополз к ним, держась за запястье. Человек быстро взглянул на него и продолжил свою работу, снимая перчатки и отвязывая один из кувшинов.

— Покусали тебя? — спросил он Арти.

— Да. Схватили за руку. Впрочем, все в порядке. Откуда вы?

— Оттуда. — Он махнул головой в сторону леса, и начал отвинчивать крышки кувшинов быстро краснеющими пальцами.

Животное все еще сильно билось. Человек встал, взял со снега ружье и стал колотить животное прикладом по черепу. Через минуту все было закончено, зверь издал затихающий, стонущий вой, задрожал и замер.

— Я не ожидал, что еще кто-нибудь придет оттуда, — сказал мужчина. Он встал на колени около тела, взял нож с длинным кривым лезвием, достав его из сумки, висевшей на поясе, и разрезал серое брюхо. Потекла кровь. Он взял один из кувшинов и подставил его под струю; кровь весело стекала вниз и постепенно наполняла кувшин. Он закрыл его и отставил в сторону, взял другой, в это время Сестра и Арти наблюдали за ним с большим любопытством. — Я полагал, что уже все, должно быть, умерли, — продолжал он, не отрываясь от своего занятия. — Откуда вы оба?

— Э… Из Детройта, — выдавил из себя Арти.

— Мы пришли из Манхеттена, — сказала Сестра. — Мы шли в Детройт.

— Вы бежали от газа? От взрыва?

— Нет. Мы просто идем.

Он усмехнулся, взглянул на нее и вернулся к своей работе. Струя крови ослабевала.

— Дальняя у вас прогулочка, — сказал он. — Чертовски длинная, к тому же в никуда.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что Детройта больше нет. Он был сожжен, также как и Питсбург, и Индианаполис, и Чикаго, и Филадельфия. Я был бы удивлен, если какой-либо город остался бы. А теперь, я полагаю, радиация сделала то же самое со множеством маленьких городов. — Поток крови почти остановился. Он закупорил второй кувшин, который был наполнен на половину, затем расширил разрез на животе мертвого зверя. Он опустил по запястья свои голые руки в кровоточащую рану.

— Вы не знаете этого! — сказал Арти. — Вы не можете этого знать.

— Я знаю, — ответил мужчина, но не сказал больше ничего. — Леди, — сказал он, — откройте, пожалуйста, для меня вон ту посудину.

Она сделала так, как он просил, и он начал вытаскивать горсти окровавленных кишок. Он обрезал их и укладывал в посудины.

— Я пристрелил еще одного? — спросил он Арти.

— Что?

— Другой, в которого я попал. Я думаю, вы должны были запомнить того, кто жевал вашу руку.

— О, конечно. Да. — Арти наблюдал, как кишки укладывались в разноцветных посудины. — Нет. Я имею в виду… Я полагаю, вы ранили его, и он отпустил меня и убежал.

— Они, должно быть, живучие, сволочи, — сказал он и начал разрезать голову животного. — Откройте вон ту большую чашу, леди, — попросил он.

Он залез в разрезанную голову, и вскоре мозги оказались в большом кувшине.

— Теперь можете закрыть его крышкой, — сказал он.

Сестра сделала это, чуть не задохнувшись от медного запаха крови. Он вытер руки о шерсть зверя и стал связывать веревкой два кувшина. Одел перчатки, положил нож на место и убрал различные посудины в свой рюкзак, затем поднялся во весь рост.

— У вас есть оружие?

— Нет, — сказала Сестра.

— А как насчет еды?

— У нас…

У нас есть немного консервированных овощей и фруктового сока. Немного холодной вырезки.

— Холодной вырезки, — повторил презрительно он. — Леди, вы не сможете уйти очень далеко на этом в такую погоду. Вы сказали, у вас есть немного овощей? Я надеюсь, это не брокколи? Ненавижу брокколи.

— Нет… У нас есть крупа, зеленые бобы и вареная картошка.

— Это звучит так волнующе. Моя хижина приблизительно в двух милях отсюда на север по прямой. Если вы хотите пойти со мной, милости прошу. Если нет, пожелаю вам хорошего путешествия до Детройта.

— Какой здесь ближайший город? — спросила Сестра.

— Сент-Джонс, я думаю. Ближайший населенный городок — Хэзлтон, примерно в десяти милях отсюда, южнее Сент-Джонса. Там, быть может, остались еще какие-то люди, но после наплыва туда беженцев с востока я буду удивлен, если вы заметите каких-то людей около М 80. Сент-Джонс отсюда около четырех-пяти миль на запад. — Мужчина посмотрел на Арти, у которого кровь капала на снег. — Друг, ты будешь привлекать всех поедателей падали со все округи, и поверь мне, некоторых из этих сволочей могут чувствовать кровь на большом, очень большом расстоянии.

— Мы должны пойти с ним, — сказал Арти Сестре. — Я могу потерять очень много крови и умереть!

— В этом я сомневаюсь, — возразил человек. — Не от такой царапины, как эта. Она очень скоро затянется, но на одежде у вас останется запах крови. Я говорю, что они придут с гор с ножами и вилками между зубов. Но поступайте, как хотите. А я пошел. — Он надел свой рюкзак, завязал веревку вокруг плеча и поднял винтовку. — Будьте осторожны! — сказал он, и начал скользить через заснеженное шоссе по направлению к лесу.

Сестре потребовалось не более двух секунд, чтобы изменить свое решение.

— Подождите минутку! — Он остановился. — Хорошо. Мы пойдем с вами, мистер. — Но он уже снова повернулся и пошел вперед к краю леса.

У них не было другого выбора, кроме как поспешить за ним. Арти посмотрел через плечо, боясь еще прячущихся преследователей. Его ребра болели там, где звери терзали его, и ноги были будто бы из мягкой резины. Он и Сестра вошли в лес, следуя за маячившей фигурой человека в зеленой маске и оставляя позади шоссе, полное смерти.

Очертания маленьких одноэтажных зданий и красных кирпичных домов начали проявляться через глубокую алую пелену. Город, понял Джош. Слава Богу!

Ветер по-прежнему сильно толкал его в спину, но после, казалось, восьми часов ходьбы вчера и по меньшей мере пяти сегодня он был готов упасть на землю. Он нес обессиленного ребенка в руках, и шел так последние два часа, двигаясь на негнущихся ногах, ступни его были влажными от сочившихся волдырей, и кровь просачивалась сквозь ботинки. Он думал, что выглядит, должно быть, как зомби или как чудовище Франкенштейн, несущий в руках ослабевшую героиню.

Они провели последнюю ночь в защищавшем их от ветра перевернутом грузовичке-пикапе; формованные тюки сена были разбросаны вокруг, и Джош стащил их в одно место и соорудил временное убежище, которое немного согревало их. Они по-прежнему находились посреди неизвестного, окруженные пустыней и мертвыми полями, и они оба порадовались появление первого света, потому что знали, что им придется снова идти вперед.