Интересно побывать на берегу реки. День был ветреный, поэтому невольно вспомнился описанный в романе эпизод.

"Небо было чистое, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка.

— Наверное, Чжугэ Лян солгал! — воскликнул Чжоу Юй. — Может ли в самый разгар зимы быть юго-восточный ветер?

— Чжугэ Лян лгать не станет! — уверенно сказал Лу Су.

Вдруг во время третьей стражи воины заметили, как легкий ветер зашевелил полотнища знамен. Когда Чжоу Юй вышел из шатра, знамена уже развевались по ветру; вытянувшись в северо-западном направлении. Дул сильный юго-восточный ветер".

На Красной скале, буквально вонзившейся в реку, вырезаны иероглифы "Чиби", каждый из которых высотой 1,5 метра и шириной немногим более 1 метра. Говорят, что после сражения их изобразил сам Чжоу Юй. Неподалеку видны указатели, зафиксировавшие уровни подъема воды в Янцзы в разные годы; максимальная высота — 33,73 м — во время катастрофического наводнения 1998 г. Указанные иероглифы в тот год, похоже, ушли под воду на три с лишним метра.

Добравшись наконец до города, быстро поселился в небольшой уютной гостинице, огляделся вокруг и уже через полчаса за 5 юаней ехал на рейсовом микроавтобусе мимо чайных плантаций в Чжаолицяо (около 30 км к юго-западу от Чиби). По дороге познакомился с молодым человеком по имени Ли Цинган (28 лет) — работником местной фабрики, который показал дорогу к административному корпусу. Все складывалось как нельзя лучше, поэтому в беседе с представителями руководства предприятия решил ничего не придумывать, а рассказать правду: пишу книгу, в том числе и о плиточном чае, который везли в Россию.

Дело в том, что о чае "известной старой марки" (кит. лаоц-зыхао) "Чуань" — продукции фабрики "Чжаолицяо" — узнал относительно недавно, когда в одном из чайных магазинов в Пекине увидел в плотной бумажной упаковке своеобразные доски весом 1 кг 700 г по цене 18 юаней и небольшие плитки по 450 г за 4,8 юаня. История нынешней фабрики началась в 1861 г., хотя еще в летописи XI в. приводятся любопытные сведения, согласно которым чай из провинций Хубэй и Хунань поставляли в Монголию в обмен на лошадей. Первоначально она находилась в поселке Янлоудун и производила плиточный чай широко известной торговой марки "Дунча", а в апреле 1953 г. ее перевели в Чжаолицяо. Интересно, что именно в этих местах побывала упоминавшаяся русская экспедиция 1895 г. Ее участники осмотрели чайные плантации на предмет использования китайского опыта в разведении чая на Кавказе.

Марка "Чуань" формально зарегистрирована только в 1983 г., однако знали о ней давно. В XVIII в. некий купец из провинции Шаньси торговал в этих местах чаями, в названиях которых последним был иероглиф "чуань", представляющий собой три почти вертикальные линии. Особым спросом чайные плитки пользовались у приезжавших издалека кочевников. Китайского языка они не знали и при покупке нужного им товара всегда поднимали вверх три пальца. Поэтому возвращение старого названия чая в виде новой торговой марки выглядит вполне логичным.

Господин Ли Пэнчэн средних лет внимательно выслушал иностранца из России, несколько раз проконсультировался по телефону со своим начальством и в итоге согласился показать действующее предприятие, но фотографировать, к сожалению, не разрешил. В цехах, где мы побывали, работали по 15–20 человек. Условия труда непростые: грохот конвейера, в помещении стоит весьма специфический запах, постоянно вырываются клубы пара. Между тем зарплата у рабочих невысока — 600–700 юаней (75–87 долларов) в месяц.

Что касается технологии изготовления и производственного процесса, то в первые минуты пребывания в цеху, где чай прессовали в хорошо знакомые мне большие плитки, стало ясно, почему действовал запрет на съемку. В настоящее время этот чай продают во внутренние районы Китая, в страны Центральной Азии и Ближнего Востока, Монголию, Англию, США, и рядовому потребителю, давно к нему привыкшему, совершенно необязательно, по мнению администрации, знать и видеть все нюансы производства. Каждая доска состоит как бы из трех частей, две из которых — облицовочные (сверху и снизу) — более или менее качественный высушенный лист, а середину — внутренний чайный материал — заполняют обработанными высевками, старыми листьями и тонкими ветками чайных кустов, придающими плиточному чаю характерный вкус.

В одном из зданий обратил внимание на лежавшие у лестницы прямоугольные каменные плиты внушительных размеров с выдолбленными по всей ширине ровными углублениями, расположенными параллельно. Оказывается, до появления на фабрике паровых машин их на протяжении многих лет использовали в качестве пресса, протягивая заготовку по узкой выбоине сначала с одного, а потом с другого края будущей чайной доски. Поскольку эти старые плиты уже давно отслужили свой век, Ли Пэнчэн без раздумий дал добро на фотографирование.

Значительные поставки китайского чая в царскую Россию осуществлялись из Фучжоу — административного центра юго-восточной провинции Фуцзянь, расположенной) примерно в 50 километрах от впадения реки Миньцзян в Южно-Китайское море. В конце XIX в. Коростовец писал: "Город Фучжоу, являющийся крупным центром китайско-европейской торговли, представляет интерес также и для нас, как место закупки чаев для России". Из отечественных товаров, привозимых в далекую Фуцзянь, устойчивым спросом в то время пользовались сукно и особенно керосин. По свидетельству дипломатов, русский керосин в Фучжоу предпочитали американскому. Так, в 1894 г. из этого города во внутренние районы Китая были ввезены 188 640 галлонов американского керосина, а русского — 724 280 галлонов. Специалисты в данной связи отмечали, что "факт этот нельзя не признать утешительным, гем более что пока он является исключительным".

Ну а главной статьей импорта был, конечно, чай. Его расцвет пришелся на 70-е гг. XIX в.

Провинция Фуцзянь славится чаем "Улун" ("Черный дракон"), который поставляли в Россию еще в середине XIX в. Этот вид чая готовят особым способом, в процессе которого ферментации подвергаются только края листа, но не его середина. Отсюда и другое название — "зеленые листочки с красной каймой" (кит. люйе сян хунбянь). Конечный продукт содержит меньше влаги, чем зеленые чаи, что позволяет хранить его дольше. Специалисты выделяют материковые и островные (на Тайване, куда технология изготовления была завезена из Фуцзяни) улуны. К первым следует отнести "Дахунпао", "Те Гуаньинь", "Уи жоугуй", "Хуанцзиньгуй", "Фэнхуан дань-цун" (гуандунский улун), ко вторым — "Дундин улун" и др. Считается, что материковые улуны крепче, чем тайваньские, вследствие более длительного процесса окисления.

"Улун" растет высоко в горах, и его качество "напрямую зависит от сочетания туманов, окутывающих деревья, и солнца, оживляющего лист" (Б. Виногродский). Китайская пословица гласит: "Самый лучший чай растет в высокогорье". На протяжении веков люди, занимавшиеся сбором листа и производством чая, передавали свои знания из поколения в поколение. От одной чашки "Улуна" "легкий ветерок несет тебя вверх, и ты плывешь по воздуху, желая стать небожителем". В Европу и Северную Америку его начали вывозить с XVII в.; там он появился значительно раньше, чем другие виды китайского чая.