— Ладно, — вздохнула Леся. — Как же все-таки вышло, что Ваго погиб?

— Вот этого я не знаю! — воскликнула Фира. — Честное слово, не знаю! Я когда к Ларискиному дому прибежала да к ее квартире по лестнице подниматься стала, то там на площадке этажом ниже кумушки уже шушукались, что убийство произошло. Конечно, я насторожилась. А когда услышала, кого убили, у меня прямо внутри все обмерло.

— Почему? — спросила Леся. — Ты его так любила?

— Кого?

— Ваго!

— Да при чем тут Ваго! — воскликнула Фира. — Я же в первую очередь на Виталия подумала. На мужа!

— Почему на него? — удивилась Кира.

— Вот уж не знаю, — призналась женщина. — Может быть, мне подсознательно все же хотелось, чтобы он наконец-то меня поймал на измене и хоть как-то отреагировал. Чтобы ему стало наконец «больно. Вот я себе и вообразила, что Виталий выследил нас с Ваго. И пока меня не было, прошел в квартиру к Ларисе, где ждал меня Ваго. Там между ними что-то произошло. И муж убил моего любовника.

— Должна тебя разочаровать, — хмуро произнесла Кира. — Виталий твоего любовника не убивал.

— Да? — уставилась женщина, но почему-то не на Киру, а на Лесю, словно ожидая от той опровержения.

Угу, — подтвердила Леся кивком головы слова подруги. — Он в это время был на турбазе. Разругался с Ларисой и пил горькую.

— Не может быть! — воскликнула Фира.

— Чего не может быть? — удивилась Леся. — Твой муж что, не пьет?

— Нет, пьет, то есть не пьет в том смысле, что не алкоголик, а пару рюмочек, конечно, во время застолья с друзьями выпивает. И вообще, я другое совсем имела в виду, — пробормотала Фира.

Подруги переглянулись. Почему-то жену Виталия их сообщение о том, что в момент убийства Виталия не было на турбазе, привело в смятение. Почему бы это?

— Да я уж и сама потом поняла, что мужа в квартире Ларисы не было, — вздохнула Фира, и подруги отвлеклись от своих размышлений. — Это мне только в первый момент так почудилось. А потом-то я из разговора этих же соседок узнала, что подозревают в убийстве Ларису. И что это ее Ваго звал к себе, когда во дворике сидел, полуживой.

— То есть звал-то он тебя! — поправила ее Кира. — Думал, что ты пришла уже и поможешь ему.

— Ну да, — вздохнула женщина. — Меня он звал. Но я его не убивала. И даже понятия не имею, кому могло понадобиться его убивать. А как его убили?

— Подсыпали клофелина в вино, — хмуро ответила Кира. — Огромную дозу, вот он и помер.

— Какой ужас! — схватилась за голову Фира. — А если бы я была с Ваго, то тоже могла выпить того вина и…

— И это тебе урок на будущее, не следует изменять мужу, чтобы решить свои проблемы, — не преминула воспользоваться случаем, чтобы произнести нравоучение, Леся.

Кира сердито зыркнула на подругу. Не время сейчас читать морали.

— Скажи, Глафира, — ласково обратилась Кира к жене Виталия. — А вообще, твой муж сейчас где? Дома его нет, так где же?

— Ох, не знаю, где он и есть! — снова разрыдалась Фира.

— Как это? — удивились подруги.

— Не знаю я ничего о нем! — продолжала твердить Фира. — И не спрашивайте. И так ко мне уже приходила какая-то подозрительная личность по его душу.

— Какая личность?

— Мужчина, — охотно ответила Фира. — Спрашивал Виталия. По виду типичный уголовник. Шапочка черная вязаная до бровей натянута. Подбородок в куртку уткнул. На виду один только нос да глаза. А глаза-то какие жуткие, ужас! Я просто испугалась, когда он ко мне заявился.

— Как? — ахнули подруги. — И к тебе тоже этот человек приходил?

— А к кому еще? — испуганно уставилась на них женщина.

Но девушки решили не пугать ее еще больше, рассказывая, что в квартире любовницы ее мужа этот тип уже появлялся. Да и где гарантия, что тот человек уголовного вида, которого видела глазастая баба Таня, — это тот же тип, что приходил и к Фире? Мало ли кто может носить черную вязаную шапочку? Все-таки на улице не май месяц.

— А когда он приходил? — спросила у Фиры Леся.

— На следующий день после смерти Ваго, — ответила Фира. — И так он меня напугал, что я тише мышки дома сидеть стала.

— Слушай, а ты ничего от нас не скрываешь? — подозрительно посмотрела на женщину Кира.

Не производила Глафира впечатление настолько робкой дамочки, что ее мог испугать визит незнакомца, пусть даже и с жуткими глазами. На Фиру этот вопрос неожиданно подействовал. Она снова зарыдала и призналась:

— Муж мне велел тихо сидеть и не высовываться!

— Так ты с ним разговаривала?

— Ну да, — всхлипнула Фира. — Ссора у нас там или не ссора, а я ему позвонила, когда этот тип по его душу сюда пришел.

— И что?

— В том-то и дело, что Виталий так от моих слов разволновался, что мне самой страшно стало. И еще муж мне сказал, что на некоторое время уедет с турбазы. Что у него какие-то проблемы. И чтобы я всем говорила, что не знаю, где он.

— А на самом деле ты знаешь?

— Нет, — покачала головой Фира. — Понятия не имею.

— А на работе у мужа, там знают? Фира молчала.

— Что? — спросила у нее Леся. — В чем дело?

— Да не работал Виталий в последнее время нигде, — почему-то шепотом призналась Фира. — То есть числился в одном месте, но только фактически…

Это сообщение подругам сильно не понравилось. Если не работал, то откуда деньги? И что за криминальные личности посещают жену и любовницу Виталия? И куда это он сам надумал смыться?

— А тот человек в шапочке к тебе больше не приходил? — спросила Леся у жены Виталия.

Нет. Но я все равно без особой нужды из дома не высовываюсь. И дверь никому не открываю. Будто бы и нет меня. Слава богу, отпуск у меня еще не кончился. Могу себе позволить никуда не ходить.

И хотя после беседы с Фирой подругам многое стало ясно, но возникла новая загадка — мужик бомжеватого вида в черной шапочке со страшными глазами, который приходил к Фире и учинил обыск в квартире Ларисы.

Вернувшись домой, подруги первым делом занялись тем, что осмотрели Фантика. Кот уже слегка пришел в себя и выглядел получше, чем утром. Во всяком случае в таком виде его не стыдно было показать врачу.

— Собирайся! — строго велела коту Кира. — Поедем к ветеринару.

Фантик, который отлично знал это слово, прижал уши и всем своим видом показал, что не хочет. Ветеринара он не любил, там ему делали уколы, лезли с фонариком в горло и вообще всячески унижали его достоинство.