—Да запросто!— заявила государыня, невесть с чего развеселившись, плюхнулась на край кровати, вернула на место чуть-чуть задравшийся подол и посмотрела мне в глаза: — Пункт первый уже решен: я возвращаюсь в столицу на сутки раньше, чем собиралась, только для того, чтобы отправить вас в Читу на этом самолете…

7 июля 2112г.

…Ротмистра Тверитинова я разбудил часа за полтора до посадки борта Императрицы в аэропорту Читы, то есть, ни свет, ни заря, зато военно-транспортная вертушка «Девятки» встретила нас прямо у рулежной полосы. Поэтому в форт мы вылетели без задержки, тепло попрощавшись с экипажем «Стрибога», пробежавшись от одного трапа ко второму и поздоровавшись сначала с Виталием Михайловичем, а затем и с пилотами.

Так далеко на востоке страны Великой Княжне бывать не приходилось, и она практически весь перелет залипала в иллюминатор, тихо дурела от красоты бескрайней тайги, щелкала камерой коммуникатора и изводила Шахову вопросами. А я в это время терроризировал мага: показал предписание Е.И.В. Канцелярии, наделяющее весьма серьезными полномочиями, описал имеющиеся потребности, подождал, пока ротмистр свяжется и переговорит с начальниками соответствующих служб, внес коррективы в один «заказ» и, слегка успокоившись, начал вытрясать последние новости. В таком режиме время до приземления на аэродроме Савватеевки пролетело, как один миг, так что в какой-то момент ни разу не комфортное нутро вертолета оказалось за спиной, характерный «посвист» лопастей несущего винта начал замедляться, а перед носом возник хорошо знакомый внедорожник Тверитинова.

—Куда едем?— деловито поинтересовался Виталий Михайлович после того, как я забрался на правое пассажирское сидение и захлопнул дверь.

—В форт, к моему ДОС-у.

—Может, сначала к Черепанову, за временными пропусками?

—Можно и так…— кивнул я, резонно рассудив, что с помощью ротмистра все бюрократические вопросы решатся в разы быстрее, чем без нее.

Так оно, собственно, и оказалось: менее, чем через полчаса наша троица вывалилась из штаба, пересекла плац по диагонали и, немного поплутав между постройками самого разного назначения, добралась до нужного здания. Увы, по дороге я сдуру посмотрел на целительский корпус и вспомнил, как обмывал Свайку в холодном морге и как смотрел в жаркое пламя крематория, но мне удалось задвинуть эти воспоминания куда подальше, так что в свой жилой блок я вошел в более-менее нормальном состоянии и огляделся по сторонам с использованием взора. А через пару минут, выковыряв и отправив в перстень обе найденные микрокамеры, развел руками:

—Места тут немного, но селить вас в другом помещении я не готов. Так что кровать вам, диван мне и все такое. Вопросы?

—Вопросов нет!— бодро ответили дамы, и я, практически заставив себя взять со стола ключ-карту от «Манула», озвучил следующую команду:

—Тогда кру-у-угом! Пора выдвигаться за обмундированием, снарягой и сухпайками…

В вотчине Беляевой мне опять поплохело. Из-за слез, навернувшихся на глаза Валентины Станиславовны при моем появлении. Но и она, и я считали, что дело превыше всего, поэтому обменялись понимающими взглядами и теплыми приветствиями, а затем зашевелились. В смысле, она повела рукой, привлекая мое внимание к трем здоровенным баулам, и заявила, что в них все, что значилось в полученном списке.

Я отправился проверять. Вернее, сделал первый шаг, но Язва дернула меня за рукав:

—Ра-а-ат?

—Ау?

—Может, взять не по два, а хотя бы по три комбеза? А то если, не дай бог, нарвемся, как прошлый раз, то опять будем ходить голышом.

Нарываться, как прошлый раз, я не планировал, но предложение было дельным, и я посмотрел на зауряд-прапорщика:

—Валь, а принеси-ка нам еще по три комбеза и по две пары ботинок: свободного объема в карманах, вроде, хватает, а шмотье есть не просит и не портится.

Белова мгновенно исчезла между полок. А после того, как вернулась, выложила на стол не только комбезы, но и две стандартные упаковки женского белья для старшего офицерского состава. Затем оглядела моих спутниц, наметанным взглядом определила, что Шахова в теме, поэтому поймала взгляд Ярины и ткнула пальцем в упаковку с трусиками:

—Поверьте на слово, это лучшее, что можно надеть за Стену.

Великая Княжна обезоруживающе улыбнулась:

—Верю. Но жду команды Баламута: скажет, что нужны эти — надену, не задумываясь, нет — пойду даже голышом.

Валентина Станиславовна едва заметно прищурилась и хищно раздула ноздри:

—Знаете, это самый лучший ответ, который я когда-либо слышала от «туриста»!

Ярина пожала плечами:

—Ну, так абсолютное большинство рвется к подвигам, поэтому готово нестись за Стену абы с кем. А я пойду только с Баламутом.

—Отличный подход. Кстати, совет примете?

—Если его одобрит… вы знаете, кто!— хихикнула принцесса.

—Этот, думаю, одобрит: попробуйте выключить разум и просто верить. То есть, реагировать на команды, полностью исключив стадию осмысления. Хотя бы первое время.

—Валя в свое время предпочитала думать и проявлять инициативу…— хохотнул я, вспомнив, как вырезал из складочки под ягодицей Беловой мутировавшего клеща размером с хорошего таракана, как колол «скромнице», уже начавшей задыхаться от первых спазмов дыхательных путей, лошадиные дозы противоядия и как крыл ее последними словами.

—Да уж, дура я была непроходимая…— хихикнула зауряд-прапорщик, заметила, что мои дамы заинтересовались, и махнула рукой: — Будет свободное время — попросите Баламута рассказать эту историю. Я, если что, не возражаю: все равно после того рейда надо мной полгода ржала вся Стена…

…В мой жилой блок мы вернулись без четверти десять. Дамы, слегка переевшие в офицерской столовой, огляделись по сторонам и разделились: Язва, явно на правах любимой женщины, села на «мой» диван, а Ярина, не решившись мять покрывало, прошла чуть дальше и в очень знакомой технике запрыгнула на подоконник. Увы, в момент «приземления» ее грудь тяжело колыхнулась, и я поймал себя на мысли, что на мгновение залип.

«Начинаю приходить в себя. Как-то быстро…» — мрачно подумал я, усилием воли переключил голову на куда более важные вопросы и спросил принцессу, нет ли у нее желания вырубить комм и отправить его в сейф.

Девушка фыркнула и заявила, что оставила комм в сейфе самолета, а вместо него взяла муляж. Муляж я на всякий случай отправил по тому же адресу. Вместе с коммом Шаховой. Затем сел на свободную половину дивана, собрался с мыслями и снова уставился на Великую Княжну:

—Рин, нам надо обсудить пару-тройку вопросов, но по ряду причин я бы хотел получить клятву Силой о нераспространении информации.

Долгорукая озвучила все необходимые слова так спокойно, как будто знала, что я этого потребую, и превратилась в слух.