— Как наивно! — Сириус попробовал бить не по парню, а просто разрушить мир вокруг него. Пусть не он сам уничтожит его, а мироздание вокруг станет неподходящим для столь слабого смертного… Вот только духовная энергия замерла на кончиках пальцев убийцы богов и не смогла вырваться наружу.

— Как жестоко… — Данила оценил, как почернели ногти на руках его соперника от закупорившей их силы. Словно по ним кувалдой ударили. И решил не повторять подобной ошибки. — Значит, мы живем своей жизнью, ты своей. И никто не может никому ничего сделать. Это все, чего ты хотел? Все, чего ты решил добиться?

— Отказался от тех, кого обещал вернуть… — ехидно добавил Спящий.

— Вообще-то нет, — Никита тем временем прошел немного в сторону, а потом коснулся лежащей на земле без сознания Су. И та неожиданно открыла глаза, несмотря на страшное давление и концентрацию божественной силы, которая должна была лишить сознания любого смертного. Тем более такого, который еще даже не стал самостоятельной личностью.

Но девушка ожила, сделала шаг вперед, и божественное пламя погасло там, где ступила ее нога.

— Я живая… — неожиданно прошептала она, взглянув внутрь себя и не увидев так надоевший ей свет красного кристалла.

— Что это? — тень зарычала. Бывший Спящий еще пару мгновений назад считал, что урвал шанс своей жизни, но теперь что-то явно пошло не так.

— Это моя сила — быть человеком, над которым не властны боги, — ответил Никита. — Впрочем, как вы теперь видели, она не только моя. Как мой свет раньше освещал тех, кто рядом, так сейчас я делюсь и этой свободой.

— Что ты хочешь? — Данила первым понял, к чему идет этот разговор.

— Один мир и несколько душ, — честно ответил парень. — Вы полностью оставите Землю. Вы вернете к жизни тех, кого я попрошу. И за это я не буду нести свою силу везде, где бы только мог.

— Я не… — собрался было возразить Сириус, но его оборвал Данила.

— Я верну твоих друзей и любимых, теперь возрождение — это совсем не сложно. Один мир — тут бы я поспорил, но твоя новая сила, она ведь больше тебя. Ты все равно делился бы ею с каждым, кто окажется рядом. А так мы хотя бы сдержим распространение столь вредной заразы… — он говорил не столько для парня, сколько для своих новых партнеров по управлению мирозданием.

— А ведь ты бы не хотел останавливаться на одном мире… — неожиданно осознал Сириус. — Просто понимаешь, что, отказавшись от силы духа, не сможешь опять перемещаться. Тропы духа, порталы, изнанка — теперь это все просто не примет такого, как ты. Ты можешь спасти только один мир — это твоя плата, твоя цена…

— Было бы неплохо оставить тебя здесь, в Эдеме, чтобы ты никогда не смог вернуться, — задумался бывший Спящий, уже напрочь забыв о любой благодарности парню. От нее не осталось ни следа, только новая сила дурманила голову тени.

— Эдем лучше пригодится нам самим, — возразил Данила. — Тебе нужна Земля, хочешь забрать кого-то с собой, пусть так и будет. Мы один раз перенесем тебя и остальных туда, но не забывай, это получится только потому, что и мы, и ты вместе захотим этого… Потом любой обычный мастер рядом с тобой, а скоро и любым жителем Земли разом лишится сил. Никто не сможет вывести вас наружу…

Он как будто давал парню последний шанс одуматься.

— Что ж, пожалуй, меня это устраивает, — Сириус решительно тряхнул головой.

— Отрежем тебя, как гангрену… — нашел оправдание невозможности кого-то убить тень. Оправдание, которое превращало чужую победу в поражение.

Впрочем, Никита так точно не считал. Ему было плевать, что думают другие. Впервые за всю жизнь он чувствовал себя свободным, чувствовал, что ему больше ни за чем не нужно гнаться. Что дальнейшая жизнь теперь зависит не от какой-то странной силы, не от богов, а только от него. От настоящей силы духа, что есть в любом из нас.

* * *

Прошло три года. Никита сидел на берегу реки и смотрел на белые облака, бегущие над речной волной. Три года назад он отказался от силы, поделился ею с тремя новыми богами тринадцати миров и еще немного отдал своему дневнику, чтобы тот смог выбраться за их пределы и вернуться к тому, по чьему образу и подобию его создали. Небольшая плата за то, как тот изменил жизнь парня.

— Ты никогда не жалел о том, что сделал тогда? — рядом с Никитой тихо опустилась Ария, а потом бросила взгляд назад.

Туда, где рядом с их домом шумели братья То вместе с перебравшимися на Землю орками и дварфами, мешая спать малышке… Впрочем, та, похоже, так вымоталась за утро, что не обращала на них никакого внимания. Хорошо… Девушка снова посмотрела на своего человека, который пока еще не ответил на ее вопрос.

— Не жалею ни капли, — наконец, абсолютно серьезно ответил тот.

— Твои друзья, которые согласились на твое предложение, вроде бы тоже не жалеют. Ева-Локка вон стала человеком и уже который год греет свои настоящие кости на югах, Марика лазает по древним городам Земли и тоже вроде бы довольна. Квилл недавно присылал фотографии с какого-то круиза на личной яхте, Кира-Вер — звезда жутко дорогого шоу в столице, и все счастливы. Не знаю, сколько это продлится, но, пока боги над нами не властны, Земля принимает нас как часть себя, постоянно находится что-то новое…

— Жалко, ребята отказались, — Никита вспомнил своих бывших друзей по школе. Обида не дала им принять его приглашение, и вот в отличие от многих они остались в Эдеме. Интересно, как сложится дальше их судьба…

Парень потянулся. Одно из облаков было похоже на портал между мирами, но так только казалось. Без него остальная троица новых богов, даже если соберется, теперь не сможет попасть на Землю. Никита задумался: того ли он хотел, когда все начиналось? Защитить родных, свой мир… И ведь, несмотря на то что он окончательно избавился от последствий того ритуала из детства, все именно так в итоге и вышло.

— А твой свет? — Ария долгое время избегала этого вопроса, но сегодня решилась. — Ты же так хотел создать его, чтобы он был настоящим…

— Вообще, это была не моя мечта, а мечта Бо, — ответил Никита, который уже тоже не раз думал об этом. — Меня же она просто захватила, но потом я понял, что у этой задачи по умолчанию нет решения. Я могу создать тысячи различных вариантов этой стихии, и какие-то из них могут быть по-настоящему прекрасны, но при этом вряд ли я смогу хоть когда-то получить даже один-единственный, который можно было бы назвать настоящим добром.

— Потому что добро — это мечта, а стихии — это реальность, — поняла Ария.

— Именно, — кивнул Никита. — А реальности никогда не догнать мечту. Тем более чужую. И я постарался придумать что-то, чтобы наш мир зависел только от нас.

— Жаль, что теперь его границы так малы, гораздо меньше, чем были, — тихо вздохнула дварфка. — Нет, нас еще точно ждет много удивительного…

— Это точно, — Никита невольно улыбнулся. — И я думаю, что насчет границ ты сильно ошибаешься. Помнишь те сотни книг про космос, которыми ты недавно начала зачитываться? Так вот мастер Свинс говорит, что придумал вариант космического корабля, который можно будет создать даже с нашими технологиями. Так что мы закрыли одни двери, но точно найдем другие. Мир бесконечен, мы свободны, и, возможно, именно это и есть тот самый настоящий свет, который я искал.