— Тяжело было бы с огнеметом, — не мог успокоиться Алексей. — А Игорь весит сейчас меньше «шмеля». Спроси у Саньки, как я его на марш-броске из болота тянул. Смотрю — нет моего друга-чувашина, одна башка торчит над водой, и та захлебывается. Ну, я ему ручкой сделал: чипер кай, ача[10], буль-буль. Потом жалко стало, тонет малой, дал утопленнику зацепиться за свою шею и попер. Скажи, Санек?

— Пер, как водолаз. Пузыри и спереди и сзади, — вспоминал Сапрыкин.

— Нет, как я его тянул!.. Ну что, готовы?

— Погоди, Леша. — Кавлис на секунду задумался. — Работать будем ночью, вполне возможно, в полной темноте, практически на ощупь. Женя, потренируйся на замках с закрытыми глазами.

Отрепетировали еще два раза. Кавлис внес очередную поправку:

— Неплохо бы под ягодицами Игоря проложить ремень и закрепить его на поясе Алексея. Тогда бы ему удобнее было передвигаться. А то мне приходится поджимать ноги, напрягаться. У Игоря сил очень мало, он не сможет долго пробыть в таком положении, что затруднит движения Алексея.

— Тогда лучше под коленями. Как это будет выглядеть?.. — Ремез нахмурил брови. — Игорь обхватывает меня ногами, под колени проводим ремень и закрепляем его... Нет, на спине не получится, понта нет. А ну, Николай, садись на меня и обхватывай ногами. Только не делай резких движений.

Кавлис выполнил просьбу.

— Смотрите, где лучше ремень закрепить?

Ловчак обошел их кругом.

— На шее. Сделаем кольцо из лямок рюкзака, подведем его под колени командиру и за твою шею.

— Ну ты, хохол, и придумал! Ты лучше предложи мне закусить лямки зубами, как удила. Нет, это не выход. Тереть будет шею, и я быстро устану.

— Да чего тут думать! — Сапрыкин подошел к Алексею спереди и связал ноги Кавлиса. — А ну, давай пробуй.

Алексей пробежался по лагерю.

— Ну вот, совсем другое дело, — одобрил он. — Какие ощущения, командир?

— Сейчас вроде бы неплохо. Игорь пониже меня ростом, так что тебе будет удобно.

— Слезай. Прогоним все по-новому. В одиночку хохол долго будет возиться. Слава, ты будешь вязать ноги командиру. Готовы? Поехали...

Новоград

Сегодня Аксенов намеренно задержался на работе. Прокопец тоже выразил желание повечерять, однако следователь бесцеремонно отослал его.

В ходе следствия выявилось множество фактов, которые так или иначе выводили Аксенова на Алексея Ремеза. Выводили. Но никогда не выведут. Если бы не Николай, Ремез уже сидел бы перед следователем и отвечал на вопросы. И самый первый из них касался бы красивого названия спецподразделения «Черные беркуты», поскольку оно было напрямую связано с Николаем.

Он бы не стал спрашивать Ремеза: «Николая Кавлиса знаешь?» — а позвонил бы брату и спросил про бывшего бойца его подразделения. Это не его обязанность — собирать характеристики на обвиняемых или подозреваемых, но дело необычное: преступники с самого начала стали в какой-то степени симпатичны следователю.

Ребята приняли непосредственное участие в освобождении заложников. И эта девочка, Света, спросила об Алексее: «Кто он?» — а следователь не мог ответить на этот простой, казалось бы, вопрос.

Из-за Николая дело повисло. Старший следователь прокуратуры был вынужден возобновить разговор со своим помощником, предложив версию о причастности вооруженной преступной группы к нескольким ограблениям.

— Знаешь, Петро, — обратился Аксенов к помощнику, — с каждым днем я убеждаюсь, что ты прав: все ограбления сделаны разными людьми. Действительно, ничего похожего, кроме одного: маски. При таком подходе к делу можно заподозрить и тех ребят, что освобождали заложников.

— Кстати, вы не знаете, из какого отряда были эти парни? — спросил Прокопец.

— Знаю.

— И не скажете?!

— Не скажу.

— Дмитрий Иванович!.. Они хоть местные? Новоградские?

— Нет, специально вызваны по приказу Управления по борьбе с терроризмом.

— Жалко, — протянул помощник. — А я, Дмитрий Иванович, в прошлый раз подхватил вашу мысль и сейчас, в отличие от вас, все больше убеждаюсь, что банк «Бизнес-Союз», фирму «Новоградскую» и универмаг «Радугу» пощипали одни и те же люди. Постойте, постойте, Дмитрий Иванович, я выскажусь до конца. Я пошел от обратного, как вы меня и учили, взяв за отправную точку такую черту, как дерзость. Ее и фактом-то не назовешь. Но я зацепился за автоматы...

Аксенов, в течение пятнадцати минут слушая помощника, убедился, что Петя не пришел ни к какому выводу. И он посоветовал ему больше внимания уделить версии с гастролерами.

День вчерашний начался не совсем обычно — телефонным звонком адвоката потерпевшей материальный ущерб фирмы «Русское золото», он настаивал на встрече. Когда пришел, заявил, что у его клиента в лице ювелирной фирмы нет материальных претензий к преступникам, которые совершили налет на «Радугу».

— Как же так? — Аксенов открыл дело и нашел в нем список похищенного.

— Недоразумение, — коротко сообщил известный всему городу адвокат. — Все золотые изделия оказались в другом месте. В неразберихе совсем забыли о том, что золото переложили в другой сейф. Виновные наказаны в административном порядке.

— А кто эти виновные, можно узнать?

— Мне кажется, это внутреннее дело ювелирной фирмы «Русское золото». Вам же, если я правильно толкую букву закона, надлежит принять заявление к производству. Даже не придется вызывать свидетелей. Как я уже сказал, внутренние дела фирмы улажены в соответствии с ее уставом. Я понимаю, поиски якобы пропавшего золота отняли ваше время, были проведены оперативно-розыскные мероприятия и так далее. Если у вас появятся вопросы, звоните мне по этому телефону.

Адвокат оставил свою визитную карточку, тисненную золотом, и удалился.

Тут что-то не так. Аксенов попробовал связать визит адвоката с аварией на объездной дороге, в которой чуть было не погиб Юрий Блинов. Тот самый, которого таким образом предупредили. Возможно. Хотя доподлинно установлено, что водитель не сумел справиться с управлением на скользкой дороге. И Блинов внял совету. Если исходить из понятия «возможно», предупреждали бригадира все те же ремезы. Правда, в таком случае адвокат должен был явиться сразу же — на следующий день или чуть позже.

Однако пауза затянулась. И вот он приходит, когда Алексея уже который день нет в городе. Правда, кроме него, есть еще около десяти человек, способных серьезно поговорить с Блиновым. Могли и пообщаться — до и после аварии. Блинов не дурак, не захочет афишировать целую вереницу наездов на собственную персону. Выходит, наезжали на него до тех пор, пока не испекли.