в своей чашке и смотрел на нее, пока пил.

— Это Мага Эолин, не так ли? — сказала Мариэль. — Что-то в ней заставило тебя изменить свой образ жизни.

— О, я бы не стал приписывать все заслуги ей. Хотя справедливо сказать, что ее появление было частью счастливого стечения обстоятельств.

— Ты мог бы предать ее и многого добиться, сделав это. Почему ты этого не сделал?

— Она спасла мне жизнь. Разве ты не слышала эту историю?

Мариэль закатила глаза.

— Такой долг обеспечил бы верность многих, но не тебя.

— Твой цинизм обескураживает меня, Мариэль.

— Мой цинизм?

— Я что-то в ней увидел, — он допил свое вино. — То, что Бриана из Восточной Селен обещала мне, когда я был мальчиком.

— Что? Что ты увидел?

Кори устремил свой серебристо-зеленый взгляд на Мариэль.

— Будущее.

Мариэль растерянно откинулась. Она сдула прядь волос с лица.

— Мы теперь видим это будущее.

— Действительно… Это может быть мой последний и величайший урок: как оставаться на проигравшей стороне в битве, — отставив вино, Кори поднялся и протянул маге руку. — Пойдем, Мариэль. Мы задержались достаточно долго. Ты принесла вести, которые нужно как можно скорее передать нашей королеве.

Глава сорок первая

Высокая вода

Тэсара медленно вынырнула из сна, словно выброшенная на спокойный берег теплого моря. Дневной свет наполнял палатку, хотя слышался мягкий шелест дождя. За пологом кровати приглушенно переговаривались ее дамы под тихие выговоры Сони.

Королева еще глубже закуталась в одеяло. Восхитительная боль наполнила ее мышцы. Место, полностью принадлежавшее ей, а теперь и ему, сохраняло медленную горячую пульсацию, словно все еще окутывая его, словно занимаясь любовью с его духом.

У нее были смутные воспоминания об уходе Савегра в предрассветные часы, и она даже сейчас задавалась вопросом, не было ли все это странным ярким сном. Она слышала о таких ночных видениях от сестер, которые утверждали, что боги спускались в их покои и знакомили их с невыразимыми удовольствиями. Истории шептались в страхе за пределами присутствия Доброй Матери, которая сурово наказывала всякий раз, когда такие сплетни достигали ее ушей.

«Боги Грома не унижают себя грубым безумием, — говорила она. — Это Дракон соблазняет вас и сворачивает с пути света».

Тэсара провела рукой по месту, которое занимал Савегр после того, как их занятия любовью закончились, и она погрузилась в сон в его объятиях. Его аромат летней земли и соленых морей пропитал простыни вместе со сладкой пряностью ее женственности. Она покраснела при мысли, что Соня или кто-нибудь из дам может это заметить, но не потому, что этот поступок стыдил ее — прошлой ночью она вышла далеко за пределы стыда, — а потому, что любое знание о связи с галийским принцем угрожало ее положению при дворе.

«Шлюха, — скажут они. — Шлюха волшебника».

— Боги Грома, простите меня, — прошептала она, — но я тысячу раз поддалась бы его чарам.

Когда эти слова сорвались с ее губ, ее пальцы наткнулись на гладкий круглый предмет, прохладный на ощупь и твердый как камень. Любопытно, что она вытащила его из-под одеяла. Ее глаза расширились, когда она узнала маленькую хрустальную сферу.

— Моя Королева.

Тэсара вздрогнула от голоса Сони. Она спрятала предмет под одеяло как раз в тот момент, когда ее фрейлина отдернула полог кровати.

— Простите, что потревожила ваш сон, но час становится поздним, а у нас есть радостные новости. Селкинсен сдался. Они открывают свои внутренние врата, чтобы сегодня принять Элиасару в качестве своей правительницы. Осада закончилась.

Тэсара села, настороженная.

— Поистине?

Соня улыбнулась.

— Наш лорд-регент очень хочет, чтобы вы совершили свой триумф в Селкинсене.

— О, спасибо, Соня. И слава богам! Это действительно отличная новость, — Тэсара вцепилась в простыни, чтобы прикрыть свое обнаженное тело. Она поймала вопросительный взгляд Сони, остановившийся на ее растрепанных волосах. — Влажный жар от бури прошлой ночью был невыносим. Я сняла ночную рубашку во сне. Ты не нашла ее?

Соня сначала ничего не ответила, но устремила любопытный взгляд в пространство прямо над головой Тэсары. Она чуть нахмурилась.

— Соня?

Дама вздрогнула.

— Простите мою рассеянность, моя Королева. Да, мы нашли вашу сорочку и платье в плачевном состоянии на полу. Я отправила их на чистку. Вам следовало позвать нас на помощь, когда вы уже были готовы ко сну.

— Было очень поздно. Моим дамам тоже нужен отдых, и их благополучие дороже любого моего платья.

Служанка принесла ей платье. Тэсаре удалось незаметно сунуть хрустальную сферу в карман. Она велела приготовить ванну и села есть. Одна из дам начала распутывать узлы в ее волосах. Соня выдвинула ряд богато вышитых платьев, но Тэсара отмахнулась от них.

— Я хочу бледно-голубое, которое мы сделали из подарка галийского принца, — сказала она.

Соня напряглась.

— Моя Королева, в этот день было бы более уместно носить цвета Мойсхена или Рёнфина.

— Я надену синее.

— Но ваш дядя…

— Боги! Дядя должен диктовать мне даже платье?

Соня сдержала потрясение и отвесила извиняющийся поклон.

Когда платье было разложено и расправлено, Тэсара приняла ванну, наслаждаясь прохладной водой с ароматом розы, которой поливали ее конечности и спину. Слуги вытерли влагу с ее кожи и заплели ей волосы драгоценностями. Она скользнула в платье и позволила своим дамам заняться шнуровкой.

Ткань была легкой и мягкой на ее коже, как шепот его ласки. Жар поднялся к ее щекам, и теперь уже знакомая боль вспыхнула между ног. Пока Тэсара пыталась успокоить пульс, служанка подняла халат.

— Стой, — ее приказ застал женщину на полпути. — Не убирай это. Оставь его на кровати.

Тэсара осторожно достала хрустальную сферу из халата и спрятала ее в кармане нового платья. Всего несколько недель назад она избежала бы такого опасного предмета, но теперь она горела волнующей смесью любопытства и страха. Она жаждала момента, когда сможет отослать их всех, чтобы остаться наедине с подарком Савегра.

Элиасару вызвали. Тэсара осмотрела каждую деталь наряда дочери. В то время как она сама решила носить все, что ей заблагорассудится, в этот день Элиасара должна была выглядеть как королева Мойсехена. Ее платье было темно-фиолетового цвета с вышитыми серебряными драконами; ее золотые волосы были заплетены в сложную косу. Драгоценности украшали пальцы и горло девушки; серебряная диадема покоилась на ее юном лбу. Они принесли великолепный плащ, сверкавший золотом и аметистом, и накинули его на ее маленькие плечи. Элиасара казалась потерянной и неуверенной под всеми регалиями. Тэсара коснулась ее подбородка и попросила ее выпрямить спину.

— Сегодня тот день, о котором