— Как прошла экспедиция? — Под его упорным взглядом принцесса занервничала, попыталась незаметно одернуть платье.

— Нормально… — Найл вспоминал широкие бедра морячки и сравнивал с узкими костяшками Мерлью, вспоминал сильные руки Рягьи и сравнивал с тонкими белыми палочками без следов мышц у принцессы. Сравнение получалось не в пользу гостьи. Правителю даже показалось, что он стряхнул исходящее от Мерлью наваждение.

— А как Дира? — вздохнула девушка. — Так хотелось бы хоть краем глаза взглянуть на родные стены…

— Кстати, — вскинулся Найл, — а ты не скажешь, у вас там не было тайников на случай нападения?

— Были. Отец приказал вырыть их рядом с норами навозных жуков. Мы рассчитывали спрятаться там при опасности и заложить камнями вход. Только при этом кто-то должен был остаться снаружи и замаскировать убежище. И, естественно, погибнуть. Сперва мы хотели бросить жребий. Выпало Дорту. Он испугался так, словно его в тот же день съесть собираются. Стал уговаривать, чтобы жребий бросали каждую неделю. Потом стало получаться, что одним выпадает оставаться жертвой по нескольку раз, а другим — ни разу. Тогда установили дежурство по очереди. Одно время даже почти рядом с убежищем устроили. Ну а кончилось все тем, что в одно раннее утро почти все жители Диры вдруг поняли, что не могут шевельнуть ни рукой, ни ногой. Так нас сонными и повязали… — оборвала рассказ принцесса, сообразив, что слишком увлеклась воспоминаниями. — А что случилось?

— Теперь понятно, почему их было только трое, — мрачно заметил Найл.

— Они выпили сок и укрылись в тайнике. А те трое замаскировали убежище и остались защищать город. Я бы сразу догадался, но случайно понюхал пустой горшок из-под ортиса. Сама понимаешь, соображал после этого я не лучше головонога.

Правитель вспомнил, как очнулся, лежа в воде, а рядом сидела Рягья и поддерживала его голову, вспомнил, как морячка вынесла его на воздух…

— Жалко, меня с тобой не было. Мы бы всех разу нашли.

— Тебя?.. — Найл с внезапной ясностью увидел, как стрела вылетает из груди Мерлью, швыряя веред ее хрупкое, изящное тело, как падает в песок это красивое, точеное личико с изумленно раскинутыми глазами.

— Найл, что с тобой? — Принцесса шагнула к нему, обдав ароматом можжевельника, зачем-то сняла обруч и тряхнула головой, рассыпая на плечи каскад золотых волос.

Правитель шарахнулся в сторону, словно от призрака.

— Извини, Мерлью, мне нужно отдохнуть, — резко проговорил Найл и оставил ее одну.

Найл отправился не в спальню, он вернулся в комнату для размышлений, забился в угол и закрыл глаза. Опять со жгучей ясностью вспомнилось, что морячка погибла по его вине: ведь именно он нюхнул этот злополучный горшок, из-за которого Рягья понесла правителя на берег, ведь именно он не предупредил ее о ловушке, хотя знал о ней, хотя догадался задолго до того, как она сделала те злополучные шаги. И теперь она лежит закопанная в песок, а он здесь готов строить глазки очередной девице. У Найла появилось сильное желание пойти в столовую и выпить разом пару бутылок вина — залить сознание, выбить из него все мысли. Однако он понимал, что это будет трусостью. Рягья заплатила за эту глупость своею жизнью. А ему осталась всего лишь совесть. Неужели он не способен заплатить хотя бы эту цену? И правитель сидел в своем углу до самого утра, не откликаясь на призывы Нефтис и Джариты, которые несколько раз заглядывали в дверь. Когда окно осветилось утренними лучами, Найл уже совершенно одурел от бессонницы — ведь эта была уже вторая такая ночь. Как ни странно, но стало легче. Он выбрался из своего закутка, отправился в столовую. Джарита удивленно уставилась на правителя:

— Мы вас всю ночь искали, мой господин…

— Значит, плохо искали. Поесть чего-нибудь имеется?

— Я сейчас рагу согрею.

— Греть не надо, давай так.

Мясо кролика буквально таяло во рту. Словно приготовленная Рягьей рыба. Правитель налил себе полную чашку вина, залпом выпил, налил еще. Глаза стали слипаться, словно он опять нюхнул горшок с соком ортиса. Немалым усилием воли Найл заставил себя встать, дошел до спальни, разделся, забрался под одеяло и мгновенно уснул.

Острый каменный палец отбрасывал длинную-длинную тень, упиравшуюся в ярко-желтый песчаный холм. Найл увидел, как насыпь задрожала, стала расти, возвышаться, как потекли в стороны тоненькие струйки песка. Кто-то выбирался из глубины, разбрасывая в стороны могильный холмик.

«Неужели мы похоронили ее живьем?» — ужаснулся правитель.

Бесформенный ком поднялся над темной ямой, в которую с готовностью посыпался песок. Найл шагнул вперед, ожидая, когда морячка выпрямится, отряхнет волосы и смущенно улыбнется ему. Воскресший не стал выпрямляться — он широко расставил лапы, и правитель с ужасом понял, что это паук.

— А я? — спросил выходец из могилы. — Моя жизнь для тебя ничего не значит?

Найл узнал было погибшего в городе паука-волка, но тут увидел, что у восьмилапого бойца — лицо Рягьи!

— Нет, — попятился правитель. — Нет. Уходи!

— Но ведь ты хотел увидеть ее? — изумленно сказал паук, вставая на две задние лапы, а передние протягивая к Найлу. — Чем я хуже?

Лицо Рягьи смущенно улыбнулось.

— Нет. Не хочу! — замотал головой правитель… и проснулся.

Проснулся Найл весь в холодном поту. Поморщившись, правитель быстро встал, накинул тунику, прошлепал по холодному полу босыми ногами, распахнул окно и глубоко вдохнул жаркий дневной воздух. Вспомнил кошмарный сон, и его передернуло. Получается, в глубине души он больше не хочет вспоминать Рягью? Ушла из жизни — прочь из памяти? Или он просто начинает сознавать истинную цену жизни, как человеческой, так и паучьей?

— Вы уже встали, мой господин? — появилась Джарита. — Вас уже больше часа ожидает принцесса Мер лью.

— И чего ей надо?

— Она не говорила, мой господин.

Найлу видеть никого не хотелось, но раз уж он правитель города, то обязан заниматься делами независимо от настроения. Найл надел сандалии и отправился в зал приемов.

Принцесса, почитывавшая в его кресле тоненькую книжку, вскочила, спрятав ее за спину.

— Ну что ты вскакиваешь? Сиди. Как тебе нравится в кресле правителя?

— не удержался от сарказма Найл.

— Я пришла выразить тебе свое соболезнование, — склонила голову принцесса. — Говорят, тебя постигло большое горе?

— Что случилось? — не понял сразу правитель.

— Ну, ты ведь подобрал с корабля женщину, которая потом напоролась на стрелу.

— Кто тебе сказал?

— Случайно услышала.

Найл скрипнул зубам: «случайно услышать» такое было нереально. Возле Диры были только пауки и их охранницы. Ни те, ни другие не склонны болтать со «свободными людьми». Значит, принцесса вынюхивала специально.