– Какой у меня может быть от земляка секрет? В горы… В те, что за Сумерками еле видны.

Войтик от избытка чувств снова шарахнул плечом Толяна, а заодно подцепил и Веселина.

– Толян, оно тебе надо, это воеводство? Сопли косоруким неумехам подтирать? Груздика караулить? Просись с нами, а воеводство от тебя и так далеко не убежит.

Толян застыл в растерянности.

– А где Хруст?

– В посаде остановился, должно быть, – Войтик крутанул головой. – Да нет, вот он скачет вовсю прыть. Хруст, слышал? В горы пойдем! Аж за Сумерки.

Стас покачал головой.

– Нет, Хруст. Помыться, побриться и завтра принимай воеводство.

Вместо опешившего от неожиданности Хруста, изумился Войтик.

– А Хмурый?

– Хмурый сейчас вместе с волхвом под нашу руку Зареченское коняжество берут. Там и останется наместником, – Стаса явно забавляла растерянность воев. – Смотри, Войтик, любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Как бы я и тебе что-нибудь не оторвал. Или теплое местечко не нашел.

Войтик поперхнулся и закрыл рот ладонью.

– Жаль будет, если хорошая кампания развалится, – с усмешкой продолжал Стас. – Эльфы, конязь Зорень.

Хруст сердито засопел.

– А может, потом, командир? Сначала с тобой, а потом уж… Или Алексей?..

– У Алексея – дружина в пять сот мечей и пять сотен верст под доглядом, Хруст. Пора и тебе в люди выходить. Хватит за спиной у меня прятаться. По полям да лесам бродяжничать. Заработаешь плохую привычку, потом не избавишься.

– А сам? – Хруст с тоской смотрел на веселое лицо Войтика и помрачнел еще больше. – А сам тоже по полям и лесам.

– Я вождь! Мне можно, – веско ответил Стас. – И скажи мне, пожалуйста, сударь мой воевода, где это ты нахватался таких глупостев, чтобы командиру замечания делать?

Войтик и Толян внимательно и заинтересованно следили за их беседой.

Хруст обреченно махнул рукой и, уныло опустив голову, отправился расседлывать коня.

Толян с сочувствием посмотрел ему вслед и, что-то вспомнив, крикнул:

– Хруст! Стой, Хруст.

Хруст остановился и неохотно повернул к нему голову.

– Слушай, Хруст. А ты сделай, как в нашей армии. Рвани в самоволку. А еще лучше – напейся. Догоняешь?

Хруст явно не догонял и помотал головой.

– Ну, ты и дуб, Хруст. Неужели не въезжаешь? Да командир тебя после этого враз сморщит в рядовые. Меня так сразу из сержантов поперли, а я даже с патрулем не помахался. Почти…

Стас очень внимательно и почти без улыбки следил за попыткой земляка спасти бесславно гибнущего друга. Но не утерпел и спросил:

– Толян, а ты разве в армии служил?

– Я что, не мазовый пацан? Как всякий реальный чел, отдал всю дань Родине.

– И было что? – с глубоким интересом поинтересовался Стас.

– А как у всех, – гордо ответил Толян.

– Тогда ответь мне вот на какой вопрос, земеля… куда, на твой взгляд, должен потопать твой друг и приятель Хруст в эту самую самоволку?

Толян попытался наморщить лоб. Хотя можно было и не пробовать.

– Так как бы…

– Тогда лови еще один вопрос.

Толян замер. Весь внимание. Ждет подвоха. Аж напрягся от усилия. Еще на первом вопросе у парня возникло нешуточное подозрение, что командир его собирается подловить, как фраера.

– Готов?

– Легко!

– Тогда укажи, будь любезен, Хрусту место, где бы он, во время рекомендованной тобой самоволки, смог напиться, и тогда я пойду вместе с ним, а то и побегу впереди него. А ну, колись, друг любезный, где ты нашел такое место? – помедлил, чтобы полностью насладиться произведенным эффектом, и с наслаждением спросил: – Ну как? Догнал? И въехал? Или все еще не врубаешься?

Подождал ответа и, не дождавшись, строго, по-старшински, скомандовал:

– Кру-гом!

Толян дернулся и четко повернулся через левое плечо. Армия, брат, она и через пятьдесят лет сидит под черепной коробкой. Даже если там никогда и ничего не бывало.

– С места строевым… Шагом марш! За плохое знание местности пятьдесят отжиманий! – бодро рявкнул Стас и весело расхохотался, глядя, как Толян рубит землю мокасинами. – От пряжки до фляжки! Раз… раз… раз! Раз, два, три!

И повернулся к обалдевшему Хрусту.

– А тебя, Хруст, не спасет никакая самоволка. И даже беспробудное пьянство. Ущучил? Ну, то-то же! Вперед и с песней!

Спину жгут глаза.

Поежился. Если не Рэдэльф, то только эта окаянная деваха. Полосует глазищами, как клинком. Хоть на улице не показывайся. Ну, скажи Христа ради, зачем я тебе сдался? Во мне ли твое счастье? Вон Леха! Два метра ростом. Все при нем. Все милицейские барышни без ума от него были. Или Толян. Одного живого веса больше центнера. По нынешним ценам – целое состояние. А я что? Ни кола, ни двора. Хотя двор, правда, есть. Погорячился, соврал… Да и тот – казенный. А вот кол в такой жизни заработать можно. По нынешним временам оглянуться не успеешь, как с примеркой придут. Осиновый, в качестве почетного сидячего места.

Так и есть! Губки поджала, глаза в кучу, грудь вперед и – как на танк с гранатой.

– Вождь…

Обреченно вздохнул, поднял на нее виноватые глаза.

– Побейся со мной на мечах.

Снова вздохнул.

Быстрей бы Пивень возвращался.

– Так у меня и меча с собой нет. Вон, на Толяна свой меч примеряй.

Какой там меч. Не ради равнодушного железа шла.

Она на нем свои карие глаза пристреливает. Ах, как распалился Веселин, глядя на юную красу. И не догадывается, что девки в этом возрасте любят постарше.

– Веселин, дружок, дай мне на минутку свой меч, – попросил он. – До чего дожил. В родном городе без меча появиться нельзя. Ножом по горлу и в канаву.

– Командир, так я…

Эх, молодо-зелено.

– Войтик, ты постарше. Наверняка ума побольше накопил. Ты же не захочешь своим мечом командира охаживать?

Похоже, и здесь ошибся. Не только собирался, а уже и приготовился Войтик испробовать свой меч на его командирском теле.

– Не жадничай, Войтик. Куда тебе два меча? Совесть загрызет, если паду в неравном бою от руки этой дикой амазонки. Или сна лишишься.

Скрепя сердце, Войтик подал ему один из своих мечей.

В предвкушении потехи потянулись охочие до забав зрители. Пришли и как правило равнодушные ко всему эльфы. Рэдэльф без слов откинул свой неизменный плащ и извлек на свет божий длинный и тонкий меч.