Я замедляю шаг, вспомнив, что сегодня вечером он собирался идти на тренировку. Ладно, я просто сяду на ступеньки возле его дома и буду ждать, когда он появится. У него не нашлось времени даже на то, чтобы забрать меня из больницы. Ради своей девушки мог бы и пропустить тренировку. «Ради своей бывшей девушки», — сурово добавляю я про себя.

Поворачиваю за угол и понимаю, что мне не придется ждать его, потому что рядом с домом стоит машина. Его машина. Должно быть, он уже вернулся.

Я поднимаюсь по ступенькам и чувствую, что от моей вчерашней травмы не осталось и следа. Чувствую себя женщиной, идущей выполнять ответственную миссию. Нетерпеливо звоню в дверь. Нет ответа. Я хмурюсь и заглядываю в окно. Шторы задернуты, но сквозь щель проникает свет. Отчаянно продолжаю звонить в дверь. Наконец, она со скрипом открывается, и из-за нее показывается голова Бена.

— Холли! Что ты здесь делаешь?

— Бен, нам нужно поговорить.

— Что? Сейчас? Сейчас не самое лучшее время — я только что вышел из душа.

Он приоткрывает дверь пошире, и я вижу, что вокруг его талии обернуто полотенце.

— Отлично. Мы можем начать разговор прямо здесь, но я не думаю, что ты захочешь этого, правда? Думаю, что не обойдется без повышенных тонов.

Он хватает меня за руку, втаскивает внутрь и слегка подталкивает в сторону гостиной.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? О чем ты хочешь говорить? Почему нельзя было подождать до завтра?

Что-то не так в его поведении. Куда исчезли его самоуверенность и беззаботность, столь привлекавшие меня? Он чем-то обеспокоен. Мы входим в гостиную. Я включаю свою интуицию и подозрительно озираюсь. Ничего. Все так, как обычно. Но что-то не так с его внешностью. И вдруг меня как током ударяет. Его волосы на удивление сухие для человека, который только что вышел из душа.

— Как тренировка?

Он выглядит настороженным:

— Хорошо, спасибо. Так о чем ты хочешь поговорить?

— Так, о том о сем. У меня такое ощущение, будто я не видела тебя долгие годы, — говорю я, стараясь выиграть время.

Он пристально смотрит на меня:

— Холли, мы с тобой виделись сегодня в полдень, в больнице. Ты что, не помнишь? Это последствие удара по голове?

— Конечно, помню! Я имела в виду, что мы давно не разговаривали один на один. Ну, знаешь, не говорили по душам. Может быть, попьем чаю? Я приготовлю!

Он вскакивает:

— Нет, побудь здесь, я сам сделаю. Я просто не могу гонять тебя после такой травмы. Оставайся здесь.

С видом маньяка он несется на кухню. Я вся охвачена подозрениями.

Определенно что-то не так. Я слоняюсь по комнате в поисках ответа. Что-то отблескивает на одном из столиков, рядом с диваном, и привлекает мое внимание. Я подхожу. Это маленькое золотое распятие.

Я беру цепочку с распятием и покачиваю им перед глазами. Застыв на мгновение, смотрю на украшение, пораженная его великолепием. Нельзя отрицать очевидное, да я и не хочу. Множество раз видела это распятие за последние двенадцать лет и точно знаю, кому оно принадлежит.

В комнату входит Бен, и я поднимаю глаза. С двумя кружками чая в руках и полотенцем, обернутым вокруг талии, он выглядит очень домашним.

— Вот и чай! Врачи рекомендуют.

Неожиданно он замолкает и пристально смотрит на меня. По выражению моего лица и распятию в руке он понимает, что игра окончена. Едва удержавшись от того, чтобы облить его прикрытый тонким полотенцем член горячим чаем, я, прежде чем он успевает открыть рот, бегу через холл к лестнице. Стараясь, чтобы меня не было слышно, я поднимаюсь по ней и открываю дверь в спальню. Как всегда, мои подозрения оказываются верными. Вот он, огурчик, лежит под пуховым одеялом. Точнее она — Святая Тереза. Оказывается, не такая уж она и святая.

Кажется, она ждала моего появления. Тереза не выглядит ни удивленной, ни смущенной; ее лицо вообще ничего не выражает. Она хладнокровно смотрит мне прямо в глаза. Что касается меня, то я не чувствую себя столь уверенной, и мои губы начинают нервно дрожать. Хоть я и сразу поняла, кому принадлежит цепочка с распятием, для меня удивительно видеть ее владельца — Терезу, томно раскинувшуюся на подушках, на которых я сама так любила валяться. Я стараюсь сдержать дрожь. Ну, в некотором роде эта ситуация мне даже на руку, все будет проще. Я быстро собираюсь с мыслями.

— Кажется, это твое, — говорю я, покачивая перед ней распятием.

Она спокойно смотрит на меня:

— Да, мое, и я хотела бы получить это обратно.

— Держи, — говорю я, швыряю распятие на кровать, поворачиваюсь на каблуках и спускаюсь вниз.

Чувствую себя до странности спокойно. Иду в гостиную, где сидит Бен. Он поставил кружки с чаем на край стола, сидит и пялится на них, от волнения кусая губу. Я беспечно усаживаюсь в кресло.

— Ну. И как долго ты общаешься с этой монашкой?

— Между нами ничего нет. Мы встретились всего несколько раз, — бормочет он, не отрывая взгляда от кружек.

Уверена, что эти «несколько раз» можно смело умножить на десять.

— Как долго вы встречаетесь?

— Несколько недель.

— И когда же вы…

Ах. До меня дошло. Они познакомились в баре в тот вечер, когда я отмечала успех «Дневника».

— Не с того ли знакомства в баре начались ваши встречи?

Наконец-то он поднимает на меня глаза:

— Нет, не с того. Она была очень настойчива. Заставила меня записать ее номер.

— И вы стали видеться?

— Мы начали встречаться после того, как ты попыталась связать меня обязательствами, — угрюмо говорит он.

— Я пыталась связать тебя обязательствами? удивленно переспрашиваю я.

Он вообще знает, что такое обязательства? По-моему, понятия не имеет.

Бен гордо вскидывает голову, почувствовав неоспоримость своего аргумента:

— Ну, сначала ты заставила меня познакомиться со своими родителями, придумав небылицу насчет того, как они к тебе заявились случайно. Потом я нашел у тебя дома свадебные журналы! Ты считаешь меня идиотом? Ты действительно думаешь, что я поверил тебе, когда ты сказала, что эти журналы принадлежат Лиззи? Она даже не помолвлена! Как должен повести себя парень, когда его пытаются насильно женить на себе?

О'кей, помните, я сказала, что чувствую себя на удивление спокойно? Так вот, забудьте об этом, потому что сейчас я чувствую злобу. Даже ярость. Я жду, пока мне удастся немного успокоиться и кровь перестанет так сильно стучать в висках.

— Это были журналы Лиззи! — в ярости кричу я.

— Ой, перестань, Холли! Ты же не думаешь, что я тебе поверю? Каким образом свадебные журналы Лиззи могли оказаться у тебя дома?