Не знаю, о чем подумала девушка, но мы с зубастым поняли друг друга. Он знает, чем грозит ему и его клану любая агрессия на местных. Одно мое письмо в штаб…

Эля принесла Лексу несколько рубашек. Под ее восхищенным взглядом он снял майку и, оставшись в одних джинсах, примерил по очереди каждую.

– Белая лучше всего, – уверенно сказала Эля.

– Согласна, – равнодушно добавила я, заканчивая отчет.

Краем глаза замечаю, Лекс мой комментарий не оценил. Не знаю, какой реакции он ждал. Ему в самом деле идет эта белая рубашка, но лыбиться, как эта Эля я не стану.

– А вы какое выбрали? – Эля спросила меня о платье.

– Честно говоря, я бы предпочла что-то третье.

– Леопардовое тебе очень пойдет, – слышу усмешку в голосе зубастого.

– Ну да, а еще красную помаду, лаковые ботфорты и можно на панель.

Лекс засмеялся, а вот Эля моей иронии не оценила.

– Хорошее платье. Совсем не пошлое, – с обидой пробурчала она.

Само по себе оно, может, и не пошлое. На манекене наверняка смотрелось бы отлично. Только вот рыжий цвет волос накладывает некоторые ограничения на его обладательницу.

– Я надену бордовое.

Из двух зол выбираем меньшее. Бордовое хотя бы не такое короткое и на бретельках. Туфли мне принесли одни, черные лодочки на высоких каблуках, чуть узковатые, но ходить можно. Я попросила у Эли несколько шпилек заколоть волосы. Конечно, о макияже и украшениях речи не шло.

Выгнав вампира за дверь, все-таки он не девочка, я надела платье. По закону подлости молнию заело где-то на середине, и как я не старалась, как не заламывала руки в попытках застегнуть ее, ничего не выходило. Отчаявшись, я плюнула на приличия. Вампир не мужчина, в конце концов, даже, несмотря на то, что еще вчера я едва не забыла об этом.

– Лекс! Иди сюда!

Дверь за спиной скрипнула.

– Ух ты…

– Чего «ух ты»? Застегни мне платье. Молнию заело.

Лекс подошел ко мне со спины.

– Сзади ты выглядишь чертовски соблазнительно.

Я скептически покосилась на него.

– Ты опять?

– Что «опять»? – он застегнул молнию и теперь разглядывал меня как-то слишком навязчиво. – Тебя прямо не узнать.

Я подошла к зеркалу и поправила тонкие бретельки.

– По-моему, я похожа на шлюху.

– Ты похожа на нормальную женщину. Впервые за все время, что я тебя знаю.

– Комплимент сомнительного качества, – усмехнулась я.

– А это не комплимент. Это факт.

Ах да, я же не женщина. Я – ведьма. Как я могла забыть об этом?

Свадьба проходила в кирпичном корпусе. На первом этаже находилась столовая человек на сто. Ее потолок украсили разноцветными лентами и вырезанными из бумаги сердечками. Стол жениха и невесты был задекорирован ромашками и васильками, подозреваю, других цветов в округе не нашлось. Остальные семь столов, каждый на человек на двадцать, не был украшен никак. Не те времена сейчас, чтобы нанимать профессиональных декораторов.

Мы с зубастым остановились на пороге. Надо сказать, Лекс выглядел неплохо, от человека и не отличить. Белая рубашка ему идет. Тимофей проводил нас за крайний к двери стол. Похоже, гости там были предупреждены, что им придется сидеть в обществе вампира, потому хоть в ужасе и не поубегали, но все же напряглись. Лекс и сам чувствовал себя не в своей тарелке.

– Ты поешь что-нибудь, – негромко сказала я ему. – А то люди и так нервничают.

Можно было не шептать. В столовой играла музыка, а люди за нашим столом вампирским слухом не обладают. Лекс молча положил себе на тарелку две ложки мясного салата. Отмечу, что пил он с куда большим удовольствием. Лишь бы не напился. Пьяный упырь клыкам не хозяин.

– Хочу отдельно поблагодарить наших гостей, охотничью группу Живого Альянса.

А? Что? Дмитрий толкал речь, но до этих слов я его не слушала, с удовольствием поедая куриную ножку.

– Так распорядилась судьба, что их вертолет сломался именно рядом с нашим лагерем.

– Я начинаю думать, что это не случайно, – пошутила я. Услышал меня только улыбнувшийся Лекс.

– И сегодня нашу радость разделяет майор Власова Ольга Валерьевна. Всем известная Валькирия, друзья. Давайте попросим ее подняться!

Люди вокруг засвистели, зааплодировали, а я готова была провалиться. Лекса все это забавляло. Вижу по веселой роже. Он тоже похлопал мне, скотина. Я стиснула зубы, натянула формальную улыбку и поднялась. Здрасти, здрасти, вот она я. Посмотрели? Сажусь на место.

– Платье одергивай, когда встаешь, – прошептал мне зубастый, за что получил локтем в бок. Ибо нечего смотреть, куда не просят.

Праздник был в самом разгаре, и гости вовсю танцевали. Я неспешно потягивала в сторонке вино из бокала. Много не пью. Мне с утра за руль. Вернее за штурвал. Шарахнуться с высоты в несколько сотен метров куда хуже, чем с похмелья въехать кому-то в зад на светофоре.

– Оля, я так рад, что вы здесь. Ты.

Оборачиваюсь – Антон. Стоит веселый, грудь колесом, явно же так просто от меня не отстанет. Не дав мне ничего ответить, он продолжил наступление.

– Ты очень красивая.

– Спасибо.

Так, надо делать ноги, пока не началось «давай потанцуем».

– Форма у вас, ведьм, тоже очень сексуальная, но платье тебе идет намного больше.

Однако! У меня, оказывается, сексуальная форма.

– Хотя красивым девушкам все идет. А знаешь, что особенно?

Догадываюсь, чтоб тебя. Одежда Евы. Я этот бред слышала неоднократно. И ни разу он не произвёл на меня того действия, которое по идее должен был.

– Знаю. Но скажу тебе честно, мне это не интересно, – я старалась быть вежливой.

Антон ожидал какого-то другого ответа, но не смутился.

– О, медляк. Можно тебя пригласить?

– Извини, я не танцую.

– Да брось, расслабься. Ты сейчас не на работе.

– Я всегда на работе. Пригласи лучше кого-нибудь другого.

– Здесь нет девушек, которые сравнятся с тобой.

Да что ты говоришь? Неужели Антон в самом деле надеется, что я поведусь на это? Предполагаю, что он думает, будто я просто ломаюсь для приличия. Все это своеобразная игра. И некоторые из моих сестер, кстати, с удовольствием в нее играли. Но разница в том, что они хотели того, к чему эта игра ведет, а я нет. Меньше всего мне надо, чтобы какой-то пацан потом ходил и хвастался на каждом углу, что переспал с Валькирией. В конце концов, я всегда могу найти вариант поприличнее, чем отсиживающийся в тылу самоуверенный сверх меры пацанчик. Но поскольку Антон настроен по-боевому, придется и мне сменить тон.