И вот тут сослуживцев, как говорится, проняло. Когда они увидели разрушительное действие столь небольшого по размерам заряда – оценили. Остаток дня господа пионеры только и обсуждали, что перспективы применения новой взрывчатки. Даже на мероприятии, посвященном спрыскиванию нашего успеха, говорили только об этом, хотя за столом да в компании с несколькими бутылками доброго вина обычно находили более приятные темы для общения, чем служба.

Работа двигалась медленно, но верно, и к концу зимы на складе хранилось уже несколько пудов динамита, а также с пяток килограммов бездымного пороха.

В конце февраля меня срочно вызвал Пушняков.

– Здравствуйте, Вадим Федорович, – слегка напряженно поприветствовал меня майор. – Скажите, прапорщик Храповицкий способен самостоятельно продолжать работы? Без вас.

– Думаю, что да, – несколько удивился я, – а в чем дело?

– Да вот, ознакомьтесь, – протянул мне бумагу командир.

Мда… «…Направить в Тулу для скорейшей организации работ по производству бездымного пороха и испытания ружей, для него предназначенных…» Подпись Барклая. Ну что поделаешь, «есть организовать производство!».

Март лучше ноября только тем, что уже ожидается возрождение природы, уже живешь надеждой на тепло, зеленую траву, щебет птиц и тому подобное. И знаешь, что никуда все это не денется, что придет уже очень скоро. А в плане погоды оба месяца поганы и непредсказуемы. Может быть что угодно: и снег, и мороз, и холодный дождь с ветром.

А душа и тело уже давно истосковались по весне. И ждут ее каждый день.

Сегодня опять подморозило. Хорошо еще, что вчера не было оттепели, поэтому копыта у наших с Тихоном лошадей не разъезжались. Все-таки надо было ехать на санях, но я уже так сжился со своей Афиной, что просто мысли не возникало оставить ее на какой-нибудь почтовой станции. Нет уж, с этой лошадушкой я без сверхнеобходимости надолго не расстанусь.

Усиленно хотелось водки с горячей закуской. У меня была с собой фляжка с живительной влагой, но пить в седле на морозе – ну его к дьяволу. Потерплю до ближайшей корчмы. А она, зараза, все не показывается. Хотя уже скоро и темнеть начнет. Но должна уже быть. Должна. Просто время и расстояние в зимней дороге, наверное, еще более относительны, чем они же при околосветовых скоростях…

Наконец-то! Спрыгнув с седла во дворе приюта для путников, я передал Тихону уздечку Афины и заторопился в тепло.

Народу было немного: кроме хозяина заведения и его слуги в помещении еще пять человек. Двое ямщиков-почтарей сидели за одним столиком и три офицера за другим. Один был явно сумским гусаром: серый с красным доломан – как на Голубкиной в «Гусарской балладе». Тот самый, увидев который поручик Ржевский произнес: «Мундир на вас, я вижу, павлоградский…» (Вот за что консультантам в кино деньги платили?) Двое других – драгуны. Не помню, какого полка – воротники белые, эполеты золотые. То ли Иркутский, то ли еще какой с Сибирью связанный.

Я, не снимая шинели, тут же попросил того, о чем давно мечтал:

– Хозяин! Водки и жареного мяса. Только поскорее.

– Не извольте беспокоиться, ваше благородие! Пожалуйте пока водки с капусткой, а мясцо уже скоро подоспеет.

Офицеры, как, впрочем, и ожидалось, обернулись в мою сторону. Я козырнул коллегам. Они кивнули в ответ, но в первую очередь хотелось опрокинуть в себя стаканчик и зажевать хрусткой капустой. Что и было сделано.

Проглотив первую порцию, я встретился глазами с поручиком…

Так. Трактирщик что, на галлюциногенах свою водку настаивает?

– Сергей?

– Здравствуй, Вадик!

Я еще ничего не соображал, но уже облапил поднявшегося мне навстречу Серегу. С такой радостью и (не подумайте чего плохого) нежностью, как, наверное, не обнимал никого в своей жизни. Чтобы понять, нужно оказаться на моем месте – встретить друга и брата в совершенно чужом мире.

– Как тебя называть? – прошептал Горский мне на ухо.

– Так же, как и раньше. А тебя?

– Аналогично.

– Господа! – обратился к присутствующим офицерам Сергей, когда мы наконец разомкнули объятья. – Разрешите вам представить моего старинного друга – Демидов Вадим Федорович, поручик…

– Первого Пионерного полка, – договорил я. – Простите, я все-таки сниму шинель.

Когда я вернулся к их столу, мне уже набулькали вторую рюмку. Офицеры тоже представились: корнет Беклемишев (гусар) и штабс-капитан Иркутского драгунского Арнаутов. Красный крестик на моей груди произвел впечатление даже на Сергея. Выспрашивать, откуда у поручика Владимир, не стали, но некоторое недоумение в смеси с уважением без труда читалось на их лицах. Ну и ладно, не мне же самому начать объяснять.

Поскольку форма у штабс-капитана с Серегой одинаковая, значит, и тот иркутский драгун.

Выпили за встречу, а тут подоспело и жаркое, запеченный свиной окорок.

Под мясо, разумеется, налили еще, выпили, и я впился зубами в сочную мякоть. Не развезло бы с мороза… Как раз зашел Тихон. Я извинился перед офицерами, подошел к своему Планше и дал торопливые указания насчет нашего обустройства на ночь. Хотя это было, пожалуй, излишним – все и так предельно ясно: нас покормят и устроят. Апартаментов здесь не имеется, так что выбирать особо не приходится.

– За пионеров! – встретил меня поднятой рюмкой Арнаутов.

Ага. «Взвейтесь кострами, синие ночи!» Мысленно желая двоим «лишним» за данным столом провалиться в тартарары и наконец дать мне возможность пообщаться с Горским, я улыбнулся и чокнулся со штабс-капитаном.

Наконец понял, что меня так напрягало в последние минуты: Серега не выглядел обалдевшим. С самого начала. Удивление – да, было. Легкое. Но он как будто удивился моменту, а не самой нашей встрече. Ох, чувствую, предстоит нам интересный разговор. Он явно знает больше моего.

Но я не мог проявить инициативу – все-таки я гость за этим столом. Однако вскоре мой друг сам разрулил ситуацию:

– Господа, я надеюсь, что вы не обидитесь, если мы с поручиком Демидовым оставим вас на некоторое время? Мы очень долго не виделись, и у нас есть некоторые темы… Ну, так скажем, личного характера, которые нам обоим наверняка хочется обсудить.

– Надеюсь, разговор не закончится дуэлью? – неуклюже пошутил подвыпивший гусар.

– Можете быть уверены, корнет, – включился в разговор и я, – уж чего-чего, а дуэли не предвидится.

– Было бы грешно мешать приватной беседе друзей, которые давно не виделись, – подвел черту Арнаутов. – Но учтите, господа, мы вас ждем и без вас пить не будем. Так что поторопитесь.

Чтоб ты сгорел, инфекция! То есть у нас минут десять.

Тем не менее, любезно улыбнувшись, я поднялся из-за стола, и мы с Горским пересели в самый дальний угол.