— Да я даже не знаю, как к тебе обращаться-тотеперь. Такая дама.

— Да ладно вам, тетя Маша…

— Галя как живет?

— Она же в Америке.

— Да, я знаю. Про это весь дом у нас стольковремени судачил. Как она там, прижилась?

— Да вроде нормально. Не жалуется.

— А общается она там как? Она же языка незнает.

— На курсы записалась. Язык учит.

— Что, в таком возрасте?

— Учить язык можно в любом возрасте.

— И что, получается?

— Получается, а почему бы и нет. Да и в языкесамое главное не теория, а практика.

Соседка осмотрела меня с ног до головы, и япочувствовала в ее взгляде неприязнь.

— И Галина такая же, что ли, ходит?

— Какая? — не поняла я вопрос.

— Расфуфыренная.

— Обыкновенная.

— Да ладно уж, обыкновенная. Она же со своейсестрой уехала.

— Ну да. Чтобы легче было привыкать камериканской жизни. Они одного возраста. Быстрее адаптируются.

— И сестра, наверное, тоже расфуфыреннаяходит…

— Тетя Маша, ну о чем вы говорите?Обыкновенная она у меня. Просто моя мама всегда за собой следила. Вот и весьсекрет. Следить за собой можно как в России, так и в Америке.

— Следить, говоришь? — Презрение в глазах тетиМаши сменилось ненавистью.

— Ну да. Каждая женщина просто обязана засобой следить.

— А нам некогда за собой следить, — злобнопроговорила тетя Маша и посмотрела на мой «Мерседес». — Мы на таких роскошныхмашинах не ездим. У нас их просто нет!!!

— А при чем тут моя машина?

— Мы пенсию получаем, на нее и живем. А напенсию много не разгуляешься. Мы себе лишний раз даже кусок мыла позволить неможем, не говоря о том, чтобы губы красить. Это вы там в своей Америке жиреете,и вам деньги девать некуда! Буржуи!

Услышав слова тети Маши, я чуть было незадохнулась от возмущения.

— Тетя Маша, да что ж вы такое говорите? Мы жес вами в одном дворе столько лет жили. Вы же с моей мамой на кухне стольковечеров за чашкой чая просидели… Мы же с вами соседи.

— Да какие мы с вами соседи?! — взорваласьтетя Маша. — Какие мы, к черту, соседи, если вы в Америке живете, а мы вРоссии? Гусь свинье не товарищ. Вот езжай в свою Америку и там соседствуй.

— Тетя Маша, прекратите. Не знаю, за что вы нанас с мамой злитесь, мы вам ничего плохого не сделали. Кстати, как нашаквартира? Кто в ней сейчас живет?

— Нормальные люди, — сквозь зубы процедила моябывшая соседка.

— Кто они?

— Я же сказала, что они нормальные люди. Вашаквартира сгорела. Фирма, которая у вас ее купила, очень долгое время не моглаее продать. После погорельцев не каждый в квартиру полезет и будет ремонтделать. В это нужно большие деньги вкладывать, а они не у каждого есть. Так чтоя уже сказала, что заехали нормальные люди, с горем пополам сделали ремонт инормально живут.

— Тетя Маша, вы так подчеркиваете слово«нормальные», будто мы с мамой ненормальные.

— Вы?! — Женщина смерила меня взглядом сголовы до ног.

— Нуда, мы.

— Вы, конечно же, ненормальные.

— Почему?

— Потому что вы Родину продали, — ни на минутуне задумываясь, выдала на-гора женщина.

— Что?!

— Что слышала.

— Это кто Родину-то продал?

— Вы!

— Мы ничего не продавали. Мы просто переехалив другую страну.

— Предатели! — презрительно закричала женщина:

— Поэтому и квартира ваша сгорела.

— Почему она сгорела-то?

— Потому что у вас душа черная. Нельзяпредавать то, где ты родился.

— Тетя Маша…

Но тетя Маша меня уже давно не слушала инаправилась в сторону магазина с одним-единственным словом «предатели». Ясмотрела ей вслед и вытирала накатившиеся на глаза слезы. Я вдруг ощутила себяМайклом, который приехал в Россию и решил с радостью встретить старых знакомых,которых не видел долгое время. Я знала, что не все в моем доме отнесутся ко мнеподобным образом, что есть люди, которые пусть не обрадуются, но хотя бысделают вид, что действительно рады тому, что я смогла чего-то добиться и зажитьтой жизнью, о которой мечтала. Я знала, что меня никогда не поймут людистаршего поколения, но в глубине души я испытывала настоящую боль. Сев вмашину, я посмотрела на Сэма, достала платок и вытерла слезы.

— Что с тобой? Может, нужно наказать этуженщину? — тут же поинтересовался Сэм.

— Действительно, — поддержал его Рик. — Онанаговорила тебе столько грубостей.

— Да нет, что вы… Она ни в чем не виновата.Это моя соседка. Вернее, бывшая соседка.

— Это зависть?

— Это злость за то, что в стране слишкомтяжелая жизнь и слишком маленькая пенсия.

— Странно. — Рик почесал затылок.

— Что странно?

— Странно, что в вашей стране бедные не умеютрадоваться за богатых. Нет. Я не правильно выразился. Вот в Америке бедныеуважают богатых. Они знают: чтобы стать богатым, нужно очень мало спать, оченьмного думать и очень много работать.

— И еще очень мало жить, — добавил Сэм. — Убогатых жизнь короткая. Бессонница, стрессы, нервы — все это укорачивает ихжизнь и приводит к инсультам и инфарктам.

— В России бедные не уважают богатых, —покачала я головой. — Они их ненавидят.

Я почувствовала неприятные ощущения в горле, аэто значит, что опять дала о себе знать проклятая аллергия. Достав из сумочкикларитин, я сунула таблетку в рот и запила ее водой, хранящейся в баре.

— Вам совсем плохо? — обеспокоенно спросилРик.

— Да нет. Просто в последнее время аллергиядает о себе знать все чаще и чаще. Только этим кларитином и спасаюсь.

— Хорошее лекарство?