Господи, а ведь этот город научил меня любить,да и разлюбить тоже. Ведь именно здесь я совершенно спокойно разбивала мужскиесердца и сжигала за собой все мосты, а однажды встретила красавца Андрея, и ужеразбила не я, а разбили мое сердце. Ведь именно в Москве я в первый раз увиделаэти глаза, заглянула в них и поняла, что пропала. Я искренне полюбила и обожгласьтак сильно, что на всю оставшуюся жизнь боюсь страха боли больше, чем самойболи. Я постаралась вспомнить Андрея еще до того момента, как я стала егоненавидеть. Боже мой, а ведь он умел производить совершенно невероятноевпечатление на женщин. В его присутствии воздух казался насыщенным сексом ипороком. Ведь было время, когда Андрей заполнил собой все земное пространство иему невозможно было сопротивляться. Уж слишком он был хорош. Познакомившись сАндреем, я моментально забыла про всех своих прежних партнеров и про то, что донего у меня была своя жизнь. Его гипнотические глаза что-то со мной сделали, даи не только со мной, но и с моей памятью тоже. Познакомившись с ним, я понялато, что я пропала, и уже ничего не могла с собой поделать. Андрей былединственным мужчиной на этой земле, который завладел моим телом и душойполностью, превратив меня тем самым в свою рабу. Андрей почувствовал это спервого дня нашего знакомства и сразу стал показывать мне свою безграничнуювласть. А затем в голове пронеслось то страшное время, когда я стала ненавидетьАндрея. Переход от любви к ненависти был очень болезненным. В то время ястрашно рыдала, кусала губы до крови и ощущала, как мое горячее сердцепокрывается ледяной коркой. Тогда я резала по живому. Я дала себе клятву, чтосо всеми другими мужчинами я буду рвать отношения с корнем, не делая ни шагуназад.

Я как-то грустно улыбнулась и уже подумала отом, что в этом городе я встретилась с Майклом. Встретив его, я и подумать немогла, что этот человек перевернет мою жизнь кверху дном и сделает все длятого, чтобы я была счастлива. Ведь при нашем знакомстве мое сердце оставалосьбесстрастным, несмотря на то что оно уже давно сжалось в болезненный комок. Ядумала, что я уже всю жизнь буду одна. И именно Майкл помог мне стать успешнойженщиной, железной леди и женщиной, которая полностью отдана своей работе. Ивот Майкла не стало. Я приехала в этот город одна, уже без него. Я вновьодинока, и мое одиночество меня не тяготит. В глубине души мне очень больно, чтоя не могу иметь детей. Даже очень больно. Иногда я рыдаю от этого по ночам.Очень тяжело считать себя полностью успешной женщиной, если у тебя нет ребенка.Но, видно, так распорядилась судьба. Теперь я уже навсегда буду одна. Навсегда.Мужчины просто боятся моей успешности. Они боятся того, что рядом со мной онипроигрывают. Конечно, мне бы хотелось когда-нибудь встретить по-настоящемусильного мужчину, которого не будет тяготить моя успешность и который не будетпосягать на мою свободу, потому что на сегодняшний день на первом месте у менямоя работа. На втором месте — свобода. А на третьем.., черт знает, что у меняна третьем месте. Наверное, все остальное…

Дорогой дневник, извини. У меня был оченьтяжелый перелет, я должна выспаться, а потом мы встретимся с тобой вновь. Целуютебя. Твоя Вероника".

* * *

Как и прежде, я покрутилась у большогостаринного зеркала и посмотрела на свое отражение: строгий синий костюм сдовольно глубоким вырезом, узкая юбка, плотно облегающая бедра, и большая синяяшляпа с черной вуалью. Все вполне пристойно и очень даже эффектно. Как явыгляжу? — улыбнулась я своему отражению. Как деловая американская дама,которой скоро уже будет тридцать. Правда, сквозь густую вуаль невозможноопределить мой возраст и совершенно не видно моего лица.

Подъехав к своему бывшему дому, я посмотрелана окна своей квартиры и почувствовала, как на глаза накатились слезы. Судя повнешнему виду окон, квартира была совсем не выгоревшей, видно, в ней уже давносделали ремонт.

— Куда это мы приехали? — поинтересовался Рик,приоткрыв окно своей машины.

— Это мой дом… Я здесь выросла.

— А сколько этажей занимали ваши апартаменты?— тут же спросил Сэм.

— Этажей? — Я заметно растерялась.

— Ну да… Этажей.

— Две комнаты на этаже.

— Всего две комнаты? — На лице Сэма появилосьразочарование. — И вам хватало?

— Нуда.

— Наверное, эти комнаты были очень большие.

— Да нет. Можно даже сказать, что маленькие.Старая планировка.

— Маленькие?!

— Я там жила не одна, а с мамой.

— Еще и с мамой?

— Да. У каждого из нас была своя комната.

— А сколько санузлов в таком помещении?

— Один.

— А где же гостиная? Кухня-столовая? Каминныйзал?

— Да не было у нас каминного зала. Да и какой,к черту, камин в панельном доме?

— И вам хватало?

— Да. Я очень любила нашу с мамой квартиру.Она была небольшой, но очень уютной.

Я вновь посмотрела на свои окна и подумала отом, что сейчас я очень сильно похожа на Майкла. Точно так же, как и он тогда,стою и смотрю на свой дом, где прошло мое детство, и испытываю что-то вроденостальгии. Увидев, что из дома вышла соседка, я несказанно обрадовалась ивыскочила из машины.

— Ника, ты куда? Мы с тобой! — перепугалсяСэм.

— Нет. Будьте в машине. У меня все нормально.Подойдя к соседке, я преградила ей дорогу и радостно прокричала:

— Тетя Маша, здравствуйте! Как ваше здоровье?Как дети? Светка где? Учится или работает? А Пашка?

Женщина посмотрела на меня перепуганнымвзглядом и отшатнулась, как от какой-то проказы.

— Простите, кто вы?

— Я Вероника.

— Какая Вероника?

— Тетя Маша, а вы что, меня совсем не помните?Я же Галинина дочка.

— Что?

Женщина посмотрела на меня перепуганнымвзглядом и точно так же испуганно покачала головой.

— Простите, что-то я вас не припомню.

— Тетя Маша, да это же я, Вероника!

Вспомнив, что на моей шляпе черная вуаль, ятут же ее откинула и открыла испуганной женщине свое лицо:

— Ну что, теперь узнали?

— Вероника, ты, что ли? Вернее, вы?

— Тетя Маша, да что ж вы меня на «вы»? Что ж явам плохого-то сделала?