Когда Люси поворачивалась, ей удалось слегка освободить руку. Шаря по земле, она наконец нашла клочок твердой почвы, на который смогла опереться, для того чтобы приподняться. Сержант давила на спасительную твердь изо всех сил, чувствуя, что ее легкие сейчас разорвутся, и всем телом ощущая ледяную воду. Она выгнулась вверх, что заставило Белла пошатнуться. Этого было достаточно, чтобы Люси смогла повторить то же движение, но на этот раз с удвоенной силой. Преступник, вытянувший руку, чтобы не упасть, окончательно потерял равновесие, и Люси удалось выбраться из-под него. Схватив в руку камень, она повернулась, метнула его – и попала противнику в голову. Питер отшатнулся, и этого оказалось достаточно, чтобы сержант освободилась от его хватки и смогла подняться на ноги.

Выкрикивая в темноте ругательства, Белл тоже поднялся на ноги. Он бросился прямо на Люси, но сержант ушла в сторону и еще раз ударила его камнем. На этот раз удар пришелся по затылку.

Вес Белла и скользкая поверхность сыграли с ним плохую шутку – он опять поскользнулся и упал в воду. В эту же секунду сержант бросилась на него. Теперь уже она оседлала Белла, держа его голову под водой. Схватив преступника за волосы, сержант резко вздернула его голову вверх, а потом с силой опустила в воду, а потом еще и еще. И каждый раз его лицо билось о камни на дне ручья.

Люси почувствовала, как в ней что-то поднимается; почувствовала ярость, которой она не испытывала с той ночи, когда умерла Мэри Квигг. Девушка еще крепче схватила голову извивающегося под ней Белла и теперь уже двумя руками удерживала ее под водой.

Неожиданно Люси почувствовала, как ее поднимают и оттаскивают от преступника. Чьи-то руки схватили ее поперек груди, и девушка поняла, что это на помощь ей подбежал полицейский, который и тянет ее в сторону от Белла.

– Со мной всё в порядке, – сказала она, поворачивая голову, чтобы взглянуть на мужчину. И только увидев выражение его лица, поняла, что полицейский старается спасти Белла от нее, а не наоборот.

Люси быстро сделала шаг в сторону и подняла руки вверх, показывая, что больше до Белла не дотронется.

Преступник перекатился на спину. Он попытался выбраться из воды и теперь лежал на самом краю берега, выплевывая воду, которой успел наглотаться благодаря Люси. Его волосы прилипли к черепу, лицо было все в грязи, из носа и губ на подбородок текли кровь и слюни. Наконец он бессильно откинулся на спину – его истерический смех прерывался тяжелым дыханием.

Люси наклонилась над ним, и полицейский сделал шаг в ее сторону. На шее Белла висела на кожаном ремешке зеленая голографическая подвеска. Подсветив ее лучом фонаря, сержант увидела в ее центре глаз.

– Вставай, – приказала она, потянув Белла за плечо.

– Я хочу переговорить с отцом, – сказал преступник, но не сержанту, а полицейскому, глядя на него мимо девушки. – Позвоните моему отцу. Позвоните Джеки Лоугу.

Преступников запихнули в полицейскую машину, а сержант и полицейский взяли машину Белла, которая все еще загораживала дорогу и в которой сидела Анни Марсден.

Когда Люси села рядом с ней, девочка протянула ей ее куртку.

– Вы насквозь промокли.

Сержант улыбнулась, взяла куртку и укутала ей плечи. После возбуждения, вызванного борьбой с Беллом, его арестом и информацией о том, что Джеки Лоуг – его отец, Люси наконец почувствовала холод от прилипшей к ней насквозь промокшей одежды. Она знала: теперь, чтобы согреться, ей понадобятся все оставшиеся силы. Порывшись в карманах куртки, девушка достала телефон и протянула его девочке.

– Позвони своим родителям и сообщи, что ты у нас.

Анни заколебалась, протянув руку, но не дотрагиваясь до аппарата.

– А что мне им сказать? – спросила она, бессознательно натягивая на колени подол своей юбки.

Люси посмотрела на нее и печально улыбнулась.

– Позвони им. И скажи, что ты в безопасности. Больше их сейчас ничего не интересует.

* * *

Час спустя Люси сидела перед своей собственной матерью. Эксперты привезли с собой смену одежды, и сейчас девушка была одета в один из их комбинезонов.

– Со мною всё в порядке, – еще раз ответила девушка, после того, как ее мать в третий раз спросила, как она себя чувствует.

– Это надо будет зашить, – сказала Уилсон, кончиками пальцев дотрагиваясь до раны на щеке девушки.

Люси резко отдернула голову.

– Ты ведь знала про Белла, да?

– Откуда я могла про него знать? – Ее мать вопросительно приподняла бровь. – Ты сама только сегодня смогла установить эту связь.

– Я не про сейчас. Я про Луизу Гант. Ведь ее убил он, так?

С минуту Уилсон молча смотрела на дочь. Они находились в одной из спален на втором этаже – в той, в которой Люси обнаружила Гэвина Даффи. Женщина встала и тщательно прикрыла дверь, а затем оперлась на нее спиной.

Люси пристально смотрела на нее, сидя на кровати и ожидая, когда мать заговорит. Она была твердо намерена молчать и не давать ей возможности уйти от ответа.

Женщина слегка покашляла, чтобы как-то заполнить затянувшуюся паузу. Затем оттолкнулась от двери, прошла мимо Люси и уселась рядом с дочерью. Их тела не соприкасались, обе смотрели прямо перед собой.

– Он так никогда в этом и не признался, но я знала, что в день ее смерти Белл был вместе с нею, – начала наконец ее мать. – В ее альбоме я увидела их фотографию.

– Я видела ее, – заметила Люси.

– Ты была у Ганта. – Мать повернула голову. – Ну и как он?

– Совсем развалился. А что ты ожидала?.. Так ты все-таки знала?

– Я начала расследование. В то время Беллу было всего четырнадцать, и его мать еще жила с Лоугом. Но как только я соединила Питера Белла с ним, дело сразу же забрала Особая служба.

– Почему?

Уилсон пожала плечами.

– Не прикидывайся дурочкой. Сама-то как думаешь?

Она глубоко вздохнула, а выдохнув, продолжила:

– Полиция вступала в новую эру. Руководство должно было быть уверенным, что население поддерживает полицейских в тех округах, где КПО[45] не пользовалась никакой поддержкой. Гэри Даффи был ярым противником мирного процесса и особенно противником полиции, даже изменившейся. Он угрожал католикам, которые вступали в ряды полицейских, ну и всё в таком же духе. Считалось, что Лоуг более терпимо относился к изменениям в полиции. А когда она скрыла тот факт, что его сын убил девочку, его симпатии к ней многократно выросли.

– Могу себе представить, – сказала сержант.