— Где они их держат?

— Если бы я знал, то не был бы здесь и не разговаривал с тобой, — нагрубил он.

— Простите.

Я обдумывала полученную информацию. Петаль вернулась с двумя стаканами виски. Один из них она протянула мне. Потом вернулась к супу.

— Когда? — спросила я, вспомнив слова Валекса о том, что отказники спланировали все намного раньше, чем к ним присоединился Кейхил.

— Четырнадцать дней назад, — прошептал Бавол.

Я стала вспоминать. Эти две недели стали для меня подобно четырнадцатью годами жизни — так много всего произошло. Отказники захватили семьи членов совета сразу после моего побега из Крепости. Значит, это не Розза влияла на совет

— Магистры Магии знают?

— Магистр Добрая Кровь и Магистр Драгоценная Роза встали под подозрение, когда мы писали письмо Командору. Магистр Пуховый Камень приняла их отказ как предательство. Давиинцы вынудили нас согласиться с ней и подписать приказ на арест, а потом помочь им упечь их за решетку. Они сотрудничали. — Бавол продолжил, когда заметил, как я разволновалась. — К всеобщей досаде, Магистр Кован еще слишком молода, чтобы повлиять на мнение Магистра Пуховый Камень.

— Как вы считаете, Розза работает вместе с Давиинцами?

— Нет. Она будет в ужасе, если узнает, что это они принимают все решения. Мы голосуем вместе с нею, и она уже довольна, а когда Давиинцы предложили ей помощь в компании против Командора…

— Разве она не может узнать о происходящем из чужих мыслей?

Бавол послал мне кривой взгляд.

— Это будет серьезным нарушением Кодекса Поведения. Магистр Пуховый Камень никогда бы не вторглась в чужие мысли.

Было тяжело поверь в то, что Розза придерживается моральных стандартов, но доказать обратное я не могла.

— Мне ставить дополнительный столовый набор на ужин? — спросила Петаль.

Бавол и я покачали головами. Она развернулась и пошла обратно на кухню. Тревога на его лице напомнила мне, что нужно скоро уходить. Нахождение и обнаружение членов семьи совета теперь стоит у меня на главном месте. И есть только один способ разыскать их, но для этого нужна была магия.

— Бавол, я могу найти твою дочь через тебя. Но не могу сделать этого в Крепости. Ты можешь выйти за пределы стен?

— Нет. За мной всегда следуют стражи.

— А через черный ход?

— Мне надо каждый час контактировать со стражами. Это единственный способ, по которому у меня может быть хотя бы какая-то личная жизнь.

— А когда ты спишь?

— Он сидит в гостиной. Петаль не знает о нем — она ложится спать достаточно рано и долго спит. А я не могу нормально уснуть после похищения Дженикиллы. Встаю еще до восхода солнца и отправляю его обратно на улицу.

— Тогда убежим ночью. Я все подготовлю. Главное не удивляйтесь, если завтра вечером кое-кто влезет к вам в окно. О, и не забудьте оставить его открытым.

— Это комната Петаль, — напомнил он.

— Возможно, ты сможешь убедиться, что она будет крепко спать?

Он вздохнул.

— Я тоскую по старым временам. Никогда больше не буду жаловаться на упрямство советника Песчаного Племени или мелкие проблемы с советником Драгоценная Роза.

— Ужин подан, — окликнула Петаль.

— Тебе надо идти, — сказал он.

— Вы не знаете какого-нибудь секретного пути в Цитадель?

— Есть аварийный туннель. Но не знаю, может он уже развалился или был опечатан. Маги вырыли его давно, во время клановых войн, когда только начали строить Цитадель. Я не знал о его существовании до недавнего времени. Второй Маг как раз таки говорил со мной об нем за несколько дней до того, как они арестовали его и Четвертого Мага.

— Бэйн и Айрис все еще держат в камерах Цитадели?

— Насколько я знаю.

— Бэйн рассказал тебе, где располагается туннель.

— Он сказал, что-то о восточной стороне Цитадели, и о том, что он был достаточно большой для лошади. — Бавол встал.

— Вы задержались слишком долго. Я буду ждать вас снова. Берегите себя.

Он ушел в столовую. Немного подождав, я открыла дверь черного хода. Чуть-чуть выглянув наружу, я осмотрела переулок. Казалось, он безлюден, но я не могла быть в этом уверена, не используя магию. Но все же рискнула и покинула дом Бавола.

Пустые улицы Крепости никак не отпускали меня. По дороге прогуливались лишь парочка людей — и то были отказниками. Даже таверны стали темными и пустыми. Вряд ли я смогу прокрасться через северные ворота незамеченной. Я обдумала вариант остановиться в одной из гостиниц, но и его тоже быстро отклонила — в них люди отказников могли наблюдать за приезжими. А чем дольше я остаюсь на

улице, чем больше шансов, что меня поймают. В отчаянии, я нашла дом с черной лестницей, доходящей до земли, в узкой аллее. Осторожно, стараясь не делать много шума, я взобралась по ней до крыши.

Оказалось, что достаточно тяжело взбираться по стене, пусть даже по лестнице, на крышу мраморных зданий. Ступня соскользнула с лестницы, и я чуть не потеряла равновесие и не прокатилась целых четыре лестничных пролеты до земли. В конце, я вспомнила свои акробатические навыки и, сделав кувырок, приземлилась на крышу. Хорошо, что эти мраморные стены не пропускали звуков, а то выдали бы меня с поличным.

Я распростерлась по крыше, ловлю каждый вздох, и в тайне радуюсь, что Валекс не видел мой позор. Его талант с легкостью ползать по стенам замка Командора теперь приобрел для меня новые краски.

Интересно, он будет волноваться, если я не вернусь в назначенный час. Возможно, даже хорошо, что я засиделась у Бавола. Частые переходы через ворота привлекли бы лишнее внимание.

Ночной воздух стал холоднее. Я запахнулась в плащ и уснула. И мне приснился сон об огне.

Независимо куда я бежала или где скрывалась — огонь всегда меня достигал. Всегда.

Я проснулась от утреннего света и вся в поту. Перспектива незаметного спуска с крыши и розыска Фиска были столь же приятны, как и холодная ванна. По крайней мере, спуститься оказалось легче, чем подниматься. Я без происшествий опустилась на ступеньки и проскользнула в переулок. Хотя колотящий в голове страх остановить так и не смогла. Близорукая и усталая, я искала Фиска на рынке. Вспомнив местоположение его совещательной комнате, я начала переминаться вблизи от нее.

Из здания вышла группа детей, взглянув на них, я не смогла сдержать улыбку. Такая решительная походка на работу, целеустремленная и деловитая. Как только они пропали из виду, Фиск подскочил ко мне.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Ничего непоправимого. У меня есть для тебя работенка. — Я объяснила, что мне от него нужно, и он решил, что, в принципе, мог мне помочь. — Не хочу, чтобы у тебя появились проблемы.