– Дана… уж не побрезгуйте принять?

На колени Мии опустился футляр из гладкой черной кожи. Девушка раскрыла его.

– Боже!

Лежащим внутри гарнитуром и королева не побрезговала бы.

Жемчужное ожерелье, браслет, серьги и нити для волос. Все из некрупных розоватых жемчужин. Цена… лучше о ней даже не думать. Но…

– Ньор, я не могу это принять.

Ньор Лаццо опустился на колени перед девушкой. Взял ее руки в свои. Лица Мии и Фредо оказались практически на одном уровне. Глаза впервые встретились.

И Мия пожалела старого купца.

Он действительно любил дочь.

Вот такую, какая она была, страшненькую, склочную, с плохим характером, он горевал о ней, тосковал… и это не оплата была. Нет.

Это было скорее…

– Я ведь не благодарю вас деньгами, дана. То, что вы сделали, никаким золотом не отмерить. Это память… Кати хотела бы этого.

Мия кивнула.

Такое она могла и понять, и принять. Так – правильно. Но есть кое-что еще.

– В нашем доме есть Катарина, ньор Лаццо. Дядя не рассказал вам, что удочерил малышку и дал ей имя в честь супруги?

Судя по удивлению в глазах мужчины – нет.

– Дана?

– Когда мы хоронили ньору Катарину. У малышки умерли родные, останься она рядом с мертвой матерью, тоже умерла бы. Дан Джакомо забрал ее и сказал, что одну Катарину небо отняло, вторую послало.

Все было не так, конечно. И Мия приврала. Но – какая разница? Зато здесь и сейчас малышка Кати стала своей для Лаццо. А это важнее.

Фредо оглянулся на зятя.

– Джакомо?

Дан пожал плечами, разглядывая угол комнаты с крайне независимым видом. Наверное, увидел там что-то очень интересное.

– Кати всегда хотела детей.

– Я всегда мечтал о племяннице, – подал голос Паскуале.

– А я – о внучке, – согласился Фредо. И поднялся с колен. – Спасибо вам, дана.

– Сейчас малышка с Марией. Няне в радость повозиться с маленькой, – улыбнулась в ответ Мия. – Приказать принести?

– Если не спит, – нахмурился Джакомо.

– Я узнаю.

– Вот и будет у нас девочка, – улыбнулся Фредо. – А то сын мне одних парней наделал!

Маленькая Кати окончательно и бесповоротно стала Лаццо.

Мия быстро сбегала наверх, и вскоре спустилась вниз Мария, с малышкой на руках, наполнилась суетой и улыбками гостиная…

Джакомо поймал племянницу за руку, когда та решила оставить семейство Лаццо.

– Спасибо, Мия.

Девушка только головой качнула. Мол, и так в расчете.

– Готовься. Я договорился, послезавтра поедем учиться.

– Хорошо, дядя.

Учиться? Не то чтобы Мии этого хотелось. Но, надо полагать, глупостей дядя не предложит? Не такой он человек…

– И еще раз повторю – я тебе благодарен. А жемчуг возьми. Так правильно будет.

– Хорошо, дядя.

– Себе не захочешь, так кому из сестер отдашь. Или жене брата подаришь. Женится ведь он рано или поздно.

– Да, дядя.

– Иди, детка. Спасибо тебе…

Джакомо проводил задумчивым взглядом тонкую девичью фигурку.

Задумано-то хорошо. А вот как выполняться будет? Умненькая девочка. Очень умная и очень расчетливая. Как бы не обернулась его идея да против него…

Но что уж теперь?

Только исполнять!

Мия

Учеба!

Как относиться к процессу, каждый решает для себя. Но Мии все невероятно нравилось. Учили-то ее не Закону Божьему. И падре Сильвано Библию не читал. И правописанием ее не мучили.

Вместо этого с утра дядя Джакомо попросил Мию одеться попроще, и они пошли пешком.

Без паланкина.

Без кареты.

Дана на улице – жуткое нарушение приличий. Но Мии все нравилось. Даже грязь, которая покрывала мостовые. Она впитывала шум города, запахи, улыбалась ветру с реки, смотрела на дома и людей…

Просиди несколько месяцев в одном и том же дворе! Так еще и деревья обнимать начнешь!

Сначала их маршрут пролегал по центральным улицам, но потом Джакомо свернул в один переулок, во второй… Двое мужиков сомнительного вида отделились от стены, качнулись дубинки…

Джакомо вскинул руку.

– Меня Комар ждет.

Дубинки опустились.

– Жужжишь? – уточнил один из мужиков.

Мия занервничала. Но…

– Я не из тех, что жужжит, я из тех, что жалит, – отрезал Джакомо, особым образом складывая пальцы. И прошел мимо мужиков, как мимо стенки. Мия последовала за ним. И не удержалась.

– А кто это? Или что?

Джакомо качнул головой.

– Я объясню дома, детка. А здесь и сейчас не задавай вопросов. Лучше один раз увидеть.

С этим Мия была согласна. И… здесь ей тоже было интересно.

И когда они прошли в арку, и когда постучались в дверь одного из множества домов, и когда вошли внутрь… дом, снаружи чуть ли не ветхий и рушащийся, тоже оказался непростым.

Первые две комнаты – грязь и нищета. А в третьей – королевская роскошь.

Дальше они не проходили, но Мии и того хватило.

Роскошные ковры, в которых нога по щиколотку тонет… и они, в обуви, заляпанной уличной грязью.

Портьеры из бархата… страшно подумать, сколько за локоть стоит… кресла из красного дерева, столик… и все это украшено изящной резьбой…

Слов не было.

Хозяин апартаментов тоже себя ждать не заставил. Джакомо преспокойно уселся в кресло, Мия осталась стоять. А через несколько секунд открылась дверь напротив той, через которую они вошли.

Мужчина, который появился в комнате, выглядел совершенно… непримечательно. Средних лет, совершенно средней внешности, лицо – словно черты ластиком стерли, глаза невразумительно-серые, волосы условно темные…

На улице встретишь – и мимо пройдешь. Просто не заметишь.

– Комар, – приветствовал его дан Джакомо. – Рад, что ты еще жив.

– Удав, рад тебя видеть. Хорошо, что ты жив, но твою супругу жалко. И Иларио.

– Мне тоже. Но я нашел ему замену.

– Вот как? Не ей? – ехидно поднял брови Комар.

Джакомо даже обиделся.

– Ты думаешь, я привел бы к тебе обычную девку? Свои постельные дела я и без тебя устрою. А это – Мия, моя племянница. Ее мать тоже умерла во время чумы.