class="p1">Теснейшую, конкретную, блаженную, невероятно истинную.

Как тот, кто продвигается во сне сквозь ясные виде́ния

125. И истинную значимость всех этих внешних форм осознает,

Здесь, где реальность стала своим собственным виде́нием,

Осознавал явления Ашвапати по их душе, а не по наблюдаемому образу:

Как тот, кто долго жил в любви единым существом с другими,

И не нуждался ни в словах, ни в знаках при контактах сердца с сердцем,

130. Общался он безмолвно со всеми существами,

Не скрытыми материальной оболочкой.

То было место обитания самой души:

Очарование озёр, ручьев и красота холмов собой являли

Текучесть и неподвижность душевного пространства,

135. Равнины и долины – разнообразные участки радости души,

Сады, что были духа цветочными полянами,

Здесь представляли медитации о мечтаниях звонких,

А воздух был дыханием чистой бесконечности.

Благоухание блуждало разноцветной дымкой,

140. Как если б аромат и колорит цветов душистых

Смешали, чтобы повторить божественную атмосферу.

Взывая не к глазам, а лишь к душе,

Как в доме собственном, жила здесь красота.

Всё было здесь прекрасно по праву собственному

145. И не нуждалось в одеждах пышных.

Все формы были похожи на тела Богов -

То был духовный образ, что окружает душу,

Поскольку мир вокруг и сущность индивида здесь были одной реальностью.

В сияющих покоях сна духовного сидели здесь те существа,

150. Что на земле до этого были одеты в форму тела человека, а ныне,

Между рождениями своими, в беззвучном трансе находились.

Вехи рождения и смерти остались позади,

Остались позади и сцена краткая трудов земных,

И долгие дороги с их счастием небесным и адскими страданьями;

155. Они вернулись в мир души глубинный.

Собрали их для отдыха перед рождением новым: и личность,

И характер претерпевали здесь измененье в оцепенении сонном.

Они перебирали в трансе этом в обратном направлении «я» пережитые свои,

На фоне этих воспоминаний в раздумьях каждой новой личности

160. Предвидящих, пророческих

Сформировалась карта курса той судьбы, что предстояла каждому из них:

Адепты собственного прошлого, первопроходцы собственного будущего,

И избиратели той участи, что сами предрекли себе -

Они все ожидали здесь пришествия на землю для новой жизни.

165. Та Личность, что сохраняется при разрушении миров,

И остается вечно той же самой в самых разных образах,

Неразличимых внешним разумом,

И принимающая в странах нам неведомых неведомые имена,

Сквозь Время на прошедшей земной странице след оставляет

170. Взрастающей фигуры своей сущности сокрытой

И учится на опыте тому, что дух уже познал,

Пока она не сможет увидеть Бога и свою истину ожившую.

Они должны еще раз встретиться с игрой-проблемой нового рождения,

С экспериментами души – восторгом и страданием,

175. И мыслью, и побуждением, что свет бросает на деяния слепые,

И предприятием рисковом, ведущим «я» сквозь формы мира сущего

По всем дорогам обстоятельств,

По внешним сценам и по внутренним движениям.

Так Ашвапати в центр творения пришел.

180. Дух, странствующий от состояния к состоянию,

Находит здесь, в своей начальной точке, успокоение

В аморфной силе и безмолвной неподвижности,

Вынашивая страстное волнение мира Души.

Всё то, что было создано и некогда разрушено,

185. Спокойная настойчивая прозорливость неизменного Единого

Неумолимо пересоздает и оживляет заново:

Все убеждения, силы, жизни, существа

На время в эту неподвижность помещаются;

Им придают там цель иную и направление новое

190. И переформируют их образ и природу их.

Они всё время изменяются, и изменение всё время нарастает,

И проходя сквозь фазу смерти плодотворную,

И после сна их долгого и заново воссоздающего

Они вновь получают своё место в процессии Богов,

195. Пока не завершится работа эта во Времени вселенском.

Здесь было место, в котором формируются миры.

Был промежуток здесь между поступком и поступком новым,

Между рождением и возрождением, меж сном и бодрствующим сном,

Тот промежуток, что силу придает творению и бытию.

200. Вне этого пространства лежали области блаженства и покоя,

Безмолвные места рожденья света и надежды, и любви,

Истоки божественной гармонии, небесного экстаза.

В оцепенении голосов этого мира

Без размышленья Ашвапати осознал мгновение вечности;

205. Его познание, избавленное от нарядов чувства,

Осознавало без слов и мыслей при помощи отождествления;

И существо его увидело себя без покровов своих,

Из бесконечья духа спустилась жизни линия.

Вдоль по дороге света внутреннего, чистого

210. Среди громад Присутствий, в одиночестве,

Под наблюдающими взглядами неназванных Богов

Его душа, как одинокая сознательная сила, проследовала

К завершению пути, который вечно снова начинается,

Сквозь тихую немую неподвижность приближаясь

215. К источнику всех сущностей – божественных и человеческих.

Там он увидел в равновесии могучего единства

Бессмертную фигуру Два-в-Одном – некое существо,

Что слилось воедино из двух тел, обнимающих друг друга, -

Фигуру двоевластия из двух объединенных душ,

220. Которая была поглощена глубоким творческим восторгом;

Транс этого блаженства поддерживал мир человеческий изменчивый.

За этими Двумя стояла в сумерках рассвета Божественная Мать,

Которая их породила из Непознаваемого.

Всегда сокрытая, она ждала дух ищущий;

225. Хранитель высших, недостижимых пиков,

Ведущий путника незримыми путями, -

Она стоит на страже аскетического подступа к Единому.

Властителем первопричины любого плана необъятного,

Пропитывающим своею мощью космические солнца,

230. Является Она. Она же – и вдохновитель этих многочисленных работ,

И тот мудрец, который расставил знаки на этой сцене.

Над всем этим стоит Она, которая и подпирает это всё, -

Единоличная всесильная Богиня, всегда сокрытая вуалью тайны,

Чей мир есть маска непостижимая Её;

235. Века – лишь поступь Её шагов,

А их события есть Её мыслей воплощение,

А всё творение есть нескончаемое действие Её.

Дух Ашвапати стал сосудом Её силы;

Безмолвный, с бездонной страстью своего желания

240. Он к Ней простёр сложенные для молитвы руки.

Его трепещущему сердцу явился жест тогда -

Величественный отклик, отодвигающий в сторону миры:

Из этой блистающей мистерии Её рука в приветствии

Взметнулась, отбросившая наполовину извечную вуаль Её одежд.

245. Свет появился тихий и непреходящий.

Увидел он загадочное очертание Её лица,

Пленился светлыми обширными глубинами

Той восхитительной мистерии, что создал взор Её.

Ошеломленный Её неумолимым светом и блаженством,

250. Став Её безграничной сущности частицей,

Навеки покорённой молниеносностью и сладостью Её энергии,

Бросаемой на берега экстаза необъятного,

До дна напившийся вина духовного,

Он влил в разорванную тишину своей души

255. Крик обожания и страсти,

И безграничного предания и собственного разума,

И сердца молчаливого всем повелениям Её

И потерял сознание, и распростерся у ног Её.

Конец Песни четырнадцатой

Песнь пятнадцатая

ЦАРСТВО БОЛЬШЕГО ЗНАНИЯ