Мы оба стали искать связи.

– Эрих, прием. Мы на осадном поле.

Мы отчетливо услышали его ответ:

– Осадное поле. Прием. Где вы?

Пока он кружил над главной дорогой, ведя обстрел, мы передавали координаты нашего месторасположения.

– Обращаюсь к командиру самолета, – произнес я. – Мы окружены на реке. Враг занял позицию в форме полумесяца. Приблизительно пятьдесят танков загнаны на болотистую местность на той стороне реки – все они в полной боевой готовности. Другая группа, примерно в семи километрах к югу отсюда, расположена вдоль реки. Еще одна бригада русских танков тоже там, ведет сильный обстрел с обеих сторон и пока держится уверенно. Расчистите нам дорогу.

– Понял, но должен вернуться на базу.

Самолет развернулся по направлению к северу и исчез.

– Вилли, – позвал я. – Как тебе это удалось, хитрый скунс? – Но мой голос начал срываться, я закашлялся, захрипел, снова пошла кровь.

– Что с тобой, Георг? Тебя ранили?

Не имело смысла пытаться обмануть его, поэтому я приказал ему оставаться на связи до тех пор, пока не почувствую себя лучше. Как только смог, я сразу же вернулся к разговору, но теперь я говорил совсем тихо, стараясь как можно меньше дышать.

– Небольшой кусок металла застрял у меня в левом легком, но ничего страшного. Просто пора еще раз вколоть морфий.

– Ты держись там, старина, еще немного, и все закончится.

– Постараюсь. Ты оставайся на этой же частоте, а я попробую вернуться к ребятам. Может, на этот раз нам удастся остаться на связи.

Очень медленно и осторожно мы повернули обратно и поехали вдоль реки к мосту. Оказавшись на поле, мы опять были видны как на ладони с большой дороги, и, как только мы появились, большевики открыли стрельбу изо всех имевшихся у них орудий. И откуда этот чертов полковник достал столько противотанкового оружия? Ругаясь на чем свет стоит, я дал команду поворачивать назад. Пули сыпались на нас отовсюду. Стрельба не прекращалась до тех пор, пока мы не исчезли из вида.

– Обошлось, – сказал я своему экипажу. – Разворачиваемся полностью и уходим на скорости. Надо попытаться обмануть их так, чтобы они подумали, что мы отправились в сторону головного дозора. Сейчас исчезнем, снова повернем и помчимся в сторону насыпи.

Едва скрывшись, я приказал танку остановиться.

– Доедем до края насыпи, затем проедем вдоль нее около полукилометра и снова мелькнем по дороге. Только скорость должна быть бешеной и даже больше, потому что нужно успеть проскочить поле и уйти в лес.

У меня была наготове ракетница, на случай если оба наших танка здесь неподалеку или ребята на реке решат дать нам знать о себе. Они могли не узнать нас и открыть огонь, приняв за русских. Я быстро обратился к ним по связи, когда мы были готовы ехать:

– Вы еще держите под контролем поворот? Сейчас мы будем проезжать.

– Нет, капитан.

– Что! – заорал я. – Тогда где вы, черт бы вас побрал?

– Здесь было опасно оставаться. Русские подтянули слишком много противотанкового оружия, поэтому мы ушли с места несколько минут назад. У нас не было возможности отступать назад вдоль дороги к мосту или на поле, потому что они могли перехватить нас, поэтому мы выбрали тропу, идущую по краю леса параллельно шоссе, и сейчас направляемся к головному дозору. Русские не уверены, где мы...

– Да вы идиоты! Дураки! Разве вам не пришло в голову, что как раз сейчас русские должны шарить по полям, лесам и дорогам, чтобы не позволить нам добраться до Хорста? Думаете, лес защитит вас? Но он также служит укрытием для русских, которые могут выследить вас. Даже если очень постараться, нельзя было придумать ничего глупее. Я послал вас, чтобы вы прикрыли Хорста, а все, что вы делаете, – это пытаетесь защитить самих себя! Ладно, я еду. Территориально я нахожусь сейчас напротив вас, рядом с насыпью, поэтому, когда увидите меня, должны будете помочь.

Я дал своему экипажу команду трогаться. Наша скорость в тот момент колебалась между пятьюдесятью и шестьюдесятью километрами в час, и мы проскочили отрезок пути за минуту-полторы, так что русские даже не успели привести в действие свои пушки. По крайней мере, именно на это я и надеялся. Мы подпрыгивали то вверх, то вниз, пока мчались по полю, а русские пулеметы строчили прямо по нас. Судя по количеству пролетавших и взрывающихся снарядов за нами и впереди нас, их было не меньше пятидесяти. Я видел, как пули ударяются об землю, пролетая мимо нас, и чувствовал, как шрапнель врезается в танк, а потом мягко отлетает в траву. Если бы мы не знали, что едем по земле, то не смогли бы сказать определенно, потому что было ощущение, что сам дьявол смотрит нам в глаза. Я был в эйфории и поэтому не испытывал страха.

Находясь на половине пути, я выпустил зеленый залп, моля Бога, чтобы Хорст со своими ребятами заметил его. Лес становился все гуще, а заградительный огонь русских – все тяжелее. Их снаряды мощно пролетали, взрываясь в лесу так далеко, насколько это было возможно; они летели низко, и рано или поздно один из них должен был подорвать нас. Но пока они то не долетали, то, наоборот, проносились слишком высоко, а потом мы добрались до середины леса и, замедлив движение, направились к нашим танкам. Дым был просто фантастическим, деревья словно исчезли. Наконец я смог перевести дух и установить контакт с ребятами.

– Все в порядке, ребята, – сказал я им, – теперь мы собираемся заполучить их оружие, которое на дороге, да и вообще какое найдем. Ехать медленно нельзя, иначе они постреляют нас как цыплят, одного за другим. Растянитесь по лесу и ждите моих приказов.

Танки, маневрируя среди деревьев, расположились на расстоянии двадцати метров друг от друга и стали ждать меня. Нам нельзя было терять времени, но сначала я должен был связаться с Вилли и Хорстом. Если у Хорста были даже частичные изменения в расположении, это могло кардинальным образом повлиять на наши планы. Ответ я получил немедленно.

– Как вы собираетесь продвигаться? – спросил я.

– В двухстах метрах от главной дороги по лесу. У меня есть танки и броневики. Мы в километре севернее от поворота.

Я услышал его свист.

– Да, – сказал я, – ты прав. Мы сейчас собираемся выйти на связь с нашими самолетами. Если они появятся, то вам будет отличная поддержка.

– Самолеты уже здесь, – произнес Хорст. – Их три. Они на той стороне за двадцать минут задали русским жару. Знаешь, я видел своими глазами, как от взрыва брошенной бомбы танк подбросило в воздух на пять метров и перевернуло.

– Ну ладно, Хорст, – усомнился я. – Ты ошибся. Наверное, ты хотел сказать, на пятьсот метров.

– Это было что-то! Фантастическое зрелище! – возбужденно кричал он. – Если бы ты видел – кувырок, не касаясь земли! После такого русские попритихли, но пока еще пытаются отбиваться. Они крадутся вдоль реки, но мы, с выключенными моторами, прекрасно слышим шум их моторов и, когда танк проходит в полукилометре, подрываем его, так что они даже не успевают опомниться.