Бортовые системы моего «Горыныча» не успевали высчитать параметры неприятельской зенитной батареи. Но для принятия решения я не нуждался в точных цифрах.

На моем маршруте движения, наверняка во-он за тем подозрительным скальным торосом, устроена засада. Три-четыре мобильных зенитки ближней дальности типа «Клевец» или «Кистень». А чего еще можно ожидать здесь, на Луне, в Богом забытом ущелье? Не стационарных же батарей!

Но и эти бьют без промаха. Стоило мне замешкаться на секунду с противозенитным маневром – я оказался бы у них в прямой видимости и был бы расстрелян на горизонтальном полете.

Но и сейчас, когда моя машина, надрываясь, прет в гору, их радары наведения вцепились в меня мертвой хваткой. Это значит, что на счет «раз-два-три» счетверенные лазеры «Клевца» (или спаренные «Кистеня» – какая, к бесу, разница?) всадят в меня смертельную дозу излучения. Даром что учебно-тренировочную – обтекать перед Богуном (а потом и перед Федюниным) мне ну никак не хотелось.

Поэтому я, прямо из «свечи», кладу истребитель на крыло.

Резко отворачиваю на сто градусов вправо.

Жду пять секунд, пока далеко внизу подо мной не проплывет гребень кратера. Выравниваю машину.

Пикирую.

БАТАРЕЯ ОТКРЫЛА ОГОНЬ

ОТКЛОНЕНИЕ, ВЕРТИКАЛЬ: 0.4… 0.3… 0.2…

ОТКЛОНЕНИЕ, ГОРИЗОНТАЛЬ: 0.7… 0.5… 0.3…

Промазали!

Промазать-то промазали, но…

…Башни вращаются вслед за мной…

…Стволы лазерных пушек стремительно падают вниз, нагоняя мою машину…

БАТАРЕЯ ВЕДЕТ ОГОНЬ

ОТКЛОНЕНИЕ, ВЕРТИКАЛЬ: 0.2… 0.1… 0.0…

ОТКЛОНЕНИЕ, ГОРИЗОНТАЛЬ: 0.3… 0.2… 0.1…

…Цифирь на экране дает уже не больше ста метров отклонения по горизонтали…

…А по вертикали уже и вовсе ничего не осталось…

Успеть бы!

КОНТАКТ С БАТАРЕЕЙ ПОТЕРЯН

Даа-а.

Да.

Да!

Вконец очумевший от пикирования, едва успеваю перевести машину в горизонтальный полет.

Приборная доска выносит укоризненный вердикт: «Опасное пилотирование».

Опасное, конечно. Зато мой план сработал! Они не успели! Ни одного кванта в меня не влепили!

Теперь я надежно защищен от проклятых лазерных пушек скальной стеной «Гремящего». Из-за нее лучше не высовываться, а потому я не спешу набирать высоту. Прижимаясь к лунной поверхности, несусь через кратер.

Кратер большой, уютный и совершенно безопасный.

У меня есть целая минута на раздумья.

Устроители учений своего добились: я был вынужден уйти с основного маршрута. Теперь я имею все шансы заблудиться. Вторая точка входа для меня заказана. Значит, на кратер Черноглаз – цель нашего вылета – мне придется выходить с востока, оставив проклятую батарею в двадцати, а лучше и в тридцати километрах к югу.

А что у нас на востоке?

Поглядим на карту.

На востоке…

На востоке у нас…

Нет, не этот квадрат…

Следующий…

Море «Плоское».

Ах, штабная фантазия! Плоское! Как это здорово придумано!

Но море – это понятие селенографическое. А о чем говорят наши флотские условные обозначения?

Ни о чем не говорят.

Море как море. Здесь нет склада боеприпасов, нет полигона зенитчиков (над которым, кстати, можно нарваться на настоящую боевую ракету), нет – и это главное – какого-нибудь зловещего периметра.

На Луне, да и не только на Луне, периметрами обычно называют то, что из соображений секретности назвать своим именем ну никак нельзя. Даже для своих. Своих, но – не посвященных в этот секрет, в эту тайну.

Периметром может оказаться: испытательный полигон экспериментального оружия; оперативная база пехоты особого назначения; военная тюрьма, в конце концов.

Периметры обычно не нумеруются. Им присваивают условные названия – ничего не говорящие, конечно. Например, «периметр Люкса» или «периметр Клима».

На картах вблизи от наших маршрутов были обозначены три периметра: Энгуса, Магнуса и Стефана.

От периметра Энгуса я прошел в ста километрах, когда искал первую точку входа. Остальные меня вообще не беспокоили: они были очень далеко, в полосе действия моих товарищей.

Итак, бояться нечего.

Я достиг противоположного края кратера, лихо перемахнул его и, вновь снизившись, направился к морю Плоскому.

Прямо по курсу – невысокий кряж. За ним начнется глубокая впадина моря. Я пролечу над ней минут семь, а потом поверну на запад.

При разборе учений с меня, конечно, спросят за самоуправство. Но, учитывая засаду, которая поджидала меня на основном маршруте, мои действия наверняка будут квалифицированы как «инициативные» и «единственно верные».

Я даже предвкушал благодарность от начальства. Но додумать свои честолюбивые мысли я не успел.

Оптика передней полусферы нащупала на приближающемся кряже какие-то искусственные объекты. Они выглядели как невысокие столбики и тянулись через весь кряж с небольшими интервалами.

Система предупреждения об опасности помалкивала. Значит, эти столбики не имеют отношения к противокосмической обороне условного противника.

Но что это такое, черт побери?

Когда до кряжа оставалось совсем немного, столбики вдруг ярко засветились. Оказалось, что эти штуковины сделаны из полупрозрачного материала двух цветов: красного и желтого. Такая окраска вопит: заметь меня!

Да заметил я, заметил. Ну и что?

Раздумывать о столбиках мне было некогда. Мало ли кто, когда и зачем их здесь ставил? На Луне человечество топчется многие века. О заброшенных базах и вяло трепыхающейся автоматике, которой полтыщи лет, сложены легенды, былины и анекдоты. Так что мне теперь – какого-то списанного сейсморазведочного оборудования пугаться? Ну завелось оно по старой памяти, ну батарейки хорошие оказались…

Главное, что моя карта насчет этого кряжа и моря, которое простирается за ним, критической информации не сообщает. Так не робей, кадет Пушкин! Вперед и только вперед!

Кряж был высотой метров семьсот. Я в своей обычной манере – то есть резко – набрал высоту и, промчавшись параллельно пыльным отрогам хребта, завершил «горку» пологим пикированием.

И вот когда я увидел…

Нет, не так: когда я получил возможность осмыслить увиденное, я обалдел.

Но в тот момент мне было некогда. Потому что автоматика истребителя атаковала меня ураганом информации.

Там было все: угроза спереди и угроза сзади, опасное пилотирование, опасность столкновения, запуск зенитных ракет, сотня неопознанных объектов на земле и полдюжины – в пространстве.