– Неужели ты не видишь, что происходит? Те парни просто дурят тебе голову, новенькая. Им на всех плевать, кроме себя самих. Ты им не нужна. А мне – нужна. Я не один из них. Мы с тобой на них не похожи.

Я открыла глаза.

– Я теперь Пруитт. – От этой фамилии меня чуть не затошнило.

– Нет. – Он убрал прядь мне за ухо. – Ты Сандерс. Всегда и навечно.

Всегда и навечно.

– А еще я сплю в постели моего охранника почти все ночи, потому что мне страшно в квартире Пруиттов, и я могу выплакаться в его объятиях.

– Ты это про того парня, Миллера? – засмеялся Феликс. – Он не староват для тебя?

Про того парня, Миллера? Боже, я ведь даже не знала его имени. И не знала точно, сколько ему лет. Я поджала губы.

– Значит, ты прыгнула в постель к другому, потому что я не разговаривал с тобой всю неделю? – спросил Феликс. – То есть я в этом виноват?

Или я сделала это потому, что всю неделю игнорировала Мэтта? У меня закружилась голова. Как насчет операции «Феликс»?

– А знаешь, кто из нас совершенно нормальный? Это Кеннеди. У нее точно все в порядке.

– Ты уверена? То есть… разве нам всем троим не приходится туго? Мы ходим в школу, в которой нам, на самом деле, нет места.

– Кеннеди в «Эмпайр-Хай» на своем месте. Она такая умная. И тебе там тоже место. Пускай у тебя и нет старых денег. Но ты принадлежишь к этому миру. Вместе с Кеннеди.

– Вместе с Кеннеди? А себя ты в нашу компанию не включаешь?

Неужели он не понимал меня?

– Нет. Я хотела сказать, что тебе стоит начать встречаться с Кеннеди.

Феликс посмотрел на меня как на сумасшедшую.

– Кеннеди меня терпеть не может.

– Это не так.

– Мы с тобой точно говорим обо одной и той же Кеннеди? О Кеннеди Алькарас? Она много раз прямо говорила, что ненавидит меня. Иногда даже кричала мне что-то на испанском, только я не мог понять, что именно. Но, судя по ее тону, это было что-то не очень приятное.

– Тебе нужно научиться читать между строк.

– Главное, чтобы там не был спрятан острый кинжал.

– Она не испытывает к тебе ненависти.

Да, слова, которые Кеннеди говорила по-испански, обычно оказывались не самыми приятными. Я до сих пор так и не выяснила, что такое «puta mierda». Но решила, что это нечто нехорошее, судя по тону, которым она это сказала.

– Позволь с тобой не согласиться, – возразил Феликс. – Да и потом, это неважно. Я знаю, что не могу жить без тебя. Я старался держаться подальше, и смотри, чем все это закончилось. Ты думаешь, я пошел бы на этот дурацкий вечер, если бы не ты? Такие мероприятия точно не в моем вкусе, новенькая.

Как и участие в командных играх. Я сразу поняла это, как только упала ему в объятия. Он пришел на этот вечер, чтобы встретиться со мной. Это было мило и… черт! Нельзя, чтобы это сбило меня с толку.

– И если ты все еще хочешь поцеловаться с кем-нибудь, чтобы заставить Мэтта ревновать, то пришло самое время. Потому что Мэтт сейчас не сводит с тебя глаз.

О нет! Я оглянулась и проследила за взглядом Феликса. Мэтт смотрел на нас, словно внутри у него полыхало пламя. Меня бы не удивило, повали сейчас из его ушей дым. Он осушил свой стакан с пуншем одним глотком. Знал ли он, что в чашу с пуншем два раза подмешали алкоголь?

– Не думаю, что это отличная идея, – ответила я и снова повернулась к Феликсу.

– Да, может, ты и права. У меня только-только прошел синяк под глазом.

– Мне так жаль, что…

– Ты уже извинилась. И я уже сказал тебе, что в твоих извинениях нет нужды. А вот я так и не извинился перед тобой. Только я не собираюсь петь об этом, чтобы потом за мной погнался тренер Картер.

Я засмеялась.

– Но я правда сожалею о случившемся. Ты сказала мне, что находишься в полном раздрае. Что тебе нужно время. Я принял очень близко к сердцу то, что ты проводишь время с Мэттом. И до сих пор так и не сказал тебе, что все еще надеюсь стать твоим парнем официально. – Он откашлялся. – Так вот, новенькая. Именно этого я и хочу. Когда ты будешь готова. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

– Но я же рассказала тебе про Миллера. И Джеймса. И долбаного Мэтта!

– Ну да, я хочу, чтобы ты перестала каждую ночь спать в кровати Миллера. И прекратила целоваться с Джеймсом Хантером. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. А что до Мэтта? У тебя в самом деле есть желание встречаться с тем, кто держит ваши отношения в секрете, чтобы никто не узнал, как он переспал с девушкой своего лучшего друга?

Нет. Нет, не хочу.

– Я не прошу, чтобы ты выбрала именно меня. Как я выбрал тебя и отказался от своего дела. А ведь я бросил все это ради тебя, Бруклин.

Мой желудок сжался. Но не только от того, что Феликс говорил мне правду. Ради меня он завязал с наркобизнесом. Перестал продавать наркотики после того, как я его об этом попросила. Только от этого все стало еще хуже.

– Я же не знала, что когда ты уйдешь из бизнеса, освободившееся место займет Капкейк и начнет свое дело.

– Ну… то есть… мы с ним партнеры. Пятьдесят на пятьдесят. Но я больше не продаю, так что тебе не о чем волноваться. Распространением занимается Капкейк.

– Подмешивая травку в свои капкейки?

– Верно. Правда, ловко придумано?

Я отступила от него на шаг.

– Нет, не ловко. Феликс, он угощал нас этими пирожными, даже не рассказав, что в них.

– Он решил испробовать новый рецепт…

– Который уже испытал на Кеннеди.

– Что?

– Ты ведь знаешь, какие ходят слухи? Так вот, Кеннеди не шлюха.

– Я ничего такого не говорил…

– Капкейк подмешал ей наркотики. Воспользовался ею. И ты позволил этому случиться.

– Потише! – Феликс поднял руки вверх. – Да, я предлагал ему добавлять траву в кексы. Но мы должны были вместе придумать рецепт. Я не знал, что он уже все сделал. И выяснил это одновременно с тобой. И я не просил его скрывать от всех, что в кексах травка. Вся фишка в том, что люди должны об этом знать. Иначе как мы будем зарабатывать деньги?

Мне было все равно, как он собирался зарабатывать деньги. Меня волновала только моя подруга.