Решили повозки с ранеными еще до рассвета отправить подальше, а самим напасть прямо перед светом. Налететь, побить, сколько удастся, и сразу обратно.

Дайрана позвала Залину:

– Возьми на себя заботу о раненых.

– Я с вами!

– А с Асиат и Вордером кто? И еще четверо есть раненых.

– Лейла.

– Залина!

– Справится! – Рука Залины рубанула воздух. – Ездила же дважды за ночь в лес? А здесь не одна, Стрия с ней.

Конечно, при нападении на такое войско каждый лук на счету, потому Дайрана чуть задумалась, этого Залине хватило, чтобы решить все в свою пользу.

– Лейла! На тебя остаются все раненые!

Персиянка растерянно оглядывалась по сторонам. Как это на нее? Дайрана подтвердила:

– Лейла, мы все к лагерю, хотим еще раз напасть на ойранцев. Ты возьмешь всех раненых и уведешь повозки… – Она принялась объяснять, куда нужно поспешить убраться, чтобы не попасться ойранцам на глаза. Залина едва успевала переводить.

– А… а вы?

– Что мы?

– Вы когда вернетесь?

Дайрана постаралась сдержать улыбку:

– Мы постараемся быстро. Ты отвечаешь за Асиат и Вордера. И еще четверо там в повозке. Осторожно с ними. Езжайте сейчас, чтобы с рассветом быть как можно дальше.

Лейла закивала, хотя ей очень хотелось закричать, что боится не справиться. К ним подошел и Скопасис.

– Кого ты отправляешь с обозом?

– Лейлу, – спокойно пожала плечами Дайрана.

– Добро, – кивнул Скопасис и принялся обсуждать предстоящую атаку.

И все, словно так и нужно, словно Лейла не была сама не так давно в стане персов, словно всю жизнь сидела в седле с луком и стрелами в горите.

Глядя вслед уходившему маленькому обозу, Сагир покачал головой:

– Нашли старшую…

– Хочешь помочь? – усмехнулась Дайрана.

– Вот еще! – презрительно фыркнул сармат.

– А ты зря на нее так. Она быстро научилась и в седле держаться, и уже стреляет неплохо.

Сагир едва сдержался, чтобы не сказать, что при таком учителе неудивительно. Не успел, сама амазонка ответила на невысказанную насмешку:

– Я думала, Залина повезет Вордера, но она отказалась.

– При чем здесь Залина?

– Ты глуп, Сагир! У Залины с Вордером любовь!

– Что?!

Но Дайрана, видно, решила, что и так много сказала, ее голос уже раздавался среди амазонок, распоряжаясь, кто пойдет впереди, кто сзади.

* * *

Лагерь строителей успокаивался с трудом, полночи казалось, что из кустов снова полетят стрелы и выскочат всадники. Только к утру большинство забылось тяжелым беспокойным сном. Охрану у костров выставили усиленную, особенно стражи всматривались в ту сторону, откуда вечером напали скифы.

Самое темное время перед рассветом, потому больше всего и беспокоилась охрана в это время. Сидевший неподалеку от костра фракиец размышлял о том, как его занесло в скифские степи вместе с персами. Скорей бы уж наступило утро, скорей бы вернулся царь Дарий со своим войском! Вечером говорили о том, что к нему отправили гонца с сообщением, что скифы и амазонки неподалеку. После этого сами скифы налетели на лагерь персов и побили немало воинов, хорошо, что он сам оказался в середине стана, хотя стрела задела и его. Перевязанная рука ныла, напоминая о постоянно грозящей опасности.

Так было от самого Истра. Стоило отойти чуть в глубь скифских степей, как начались их нападения. Скифы не давали покоя ни днем ни ночью, налетали, как степной ветер, били стрелами на скаку и удирали. Попытки преследовать их приводили к гибели многих воинов. Дарий даже приказал не гоняться за каждым нападавшим отрядом отдельно: мол, скоро настигнем и побьем всех сразу.

Но персидское войско косили не только стрелы от мелких нападок, горела подожженная степь, корчились в муках напившиеся отравленной воды, погибали от жажды, от укусов змей в болотах, падали от голода… Проклятье! Когда же кончится этот поход?!

В высокой, хотя и сухой траве ужом полз скиф. Но меч-акинак в его руках был нацелен не на врага, а на путы на ногах ойранских коней. Не все лошади спокойно отнеслись к внезапному освобождению, были и такие, что беспокойно заржали. Скиф замер, даже не дыша. Стража персидского стана вскочила, оглядываясь, но степь вокруг была пустой, и, кроме конского ржания, ничего не слышно, если не считать звука цикад и дальнего крика какой-то птицы. Стражи снова вздохнули: скорей бы утро!

Наконец полоска над лесом стала чуть светлее, скоро рассвет, станет легче ждать войско Дария…

Фракиец вскинул глаза, намереваясь еще раз посмотреть на слабый отсвет зарождающегося утра, и… упал, пронзенный стрелой, не успев даже вскрикнуть. Одновременно просвистели еще с десяток стрел, и повалились кто наземь, а кто и прямо в костер многие стражи! А на забывшийся тяжелым сном лагерь персов уже накатывала волна скифов, сарматов и амазонок! На сей раз не было победного клича перед нападением, всадники возникли из темноты вдруг и сразу во многих местах. Правда, закричала какая-то ночная птица. Но не более того!

Очень многие персы не успели не только схватиться за оружие, но и вообще открыть глаза. Всех, кто оказался на виду, побили стрелами, остальные нашли свою смерть от коротких мечей-акинаков. По стану разнесся голос Скопасиса:

– В плен не брать! И никого не жалеть!

Первыми метнулись в стороны испуганные кони персов. Большинство из них вдруг бросились врассыпную! Не успев удивиться тому, что лошади со спутанными ногами способны вдруг умчаться подобно ветру, воины падали от сыпавшихся со всех сторон ударов и стрел.

К царскому советнику примчался гонец от воинов, строивших защитные крепости.

– Что случилось?!

Воин бухнулся в ноги, делая на ходу приветственные жесты.

– О великий! – Гобрий чуть поморщился, не стоит так уж, может услышать Видарна или кто-то еще, донесут Дарию, будет неприятность. Сделал останавливающий жест:

– Я не великий! Говори, в чем дело? Кто тебя прислал?

– Мы захватили амазонку! Они напали на наш лагерь, и мы взяли одну из них в плен! – Дальше было приказано говорить тихо и только царскому советнику, потому гонец подполз на коленях к Гобрию ближе, понизил голос. – Эта та амазонка, которая была в лагере великого царя в Истрии…

– Кто это сказал?! – Не надо было приглядываться, чтобы понять, как взволновала новость царского советника.

– Ее узнал бывший бессмертный. Амазонки и скифы там, они не ушли на север, и их не очень много!

Несколько мгновений Гобрий размышлял, потом махнул рукой:

– Пойдешь со мной к царю!