– Больно много замечаешь, – проворчал я. – Хотя… Патроны достанешь?

– А что там за мясорубка?

– «Зауэр», 9 миллиметров. Можно обычные, можно «клэш».

«Клэш» – жуткая штука, вместо порохового заряда предприимчивые канадцы пихают туда какой-то секретный порошок, вернее, что-то типа желе. Если стандартный бронежилет и даже бронежилет-Д сдержат обычную пулю, то «клэш» прошибает даже пару таких жилетов. Конечно, на всякую хитрую задницу есть кое-что с винтом, но я не думаю, что здесь будет бродить кто-то в суперсовременных бронежилетах… Хотя черт их знает.

– «Клэш»? Можно и «клэш», – буднично отозвался Коля.

– А что за старушка у тебя на звонки отвечает? – поинтересовался я. – Бабушка?

– Супруга, – смущенно сказал Коля. Вуду даже высунулась с заднего сиденья вперед, любопытно засопев.

– А кой же ей годик, если не секрет?

– Восемьдесят второй… Мы уже три года женаты.

– Ну и как? – спросила Вуду.

– Что? – не понял Коля. Или сделал вид, что не понял.

– Секс. Секс-то как?

– А-а… Да какой там секс. У нее маленькая фабрика по производству пищевого концентрата, вот в чем дело. Жду не дождусь, пока склеит ласты. Тогда брошу эту колымагу и извоз, займусь делом. Вы, кстати, не возьметесь?

– Старушку прикончить? – У Вуду загорелись глазенки, и я поторопился ее успокоить:

– Спасибо, у нас иная миссия. Я журналист, если ты не забыл.

– А я вас и не прошу. Я вот девочку вашу. Боевая девочка… Ах, вот мы и приехали.

Розовый кирпичный домик утопал в цветах. Вернее, не кирпичный – при ближайшем рассмотрении это оказался дешевый пемзолит, стилизованный под красный кирпич. Но сделано было со вкусом. Среди цветов возилась дебелая матрона лет сорока, этакая пышка. Завидев подруливший черный «форд», она оставила распылитель с удобряющим раствором и заторопилась к нам.

– Моя подруга, – только и успел сказать Коля, как тут же был выволочен из машины чуть ли не через окно. После непродолжительных, но бурных поцелуев и объятий он высвободился и представил нас, скромно вылезших из салона

– Маша, – сказала пышка, зардевшись. Вот, значит, кто вместе с нашим водителем вынашивает гнусные планы убийства концентратной старушенции. Понятно.

– Машенька, пусть они у тебя поживут немного, а? – сказал Коля.

– А и пускай живут У меня мансарда свободная, – сказала она. – Покушать тоже сготовлю.

– Я вам заплачу, – поспешно сказал я.

С этим никто спорить не стал.

В мансарде оказалось очень уютно. Небольшое окно выходило на улицу, внизу был хорошо виден черный «форд», большая часть перекрестка. Хороший обзор. Из мебели имелись большой шкаф, складной диван (для Мартина, решил я) и двуспальная старомодная кровать с гнутыми спинками из пластика (для меня и Вуду, решил я). Никакой техники я не заметил, да оно и к лучшему. Ванная была внизу, там же помещалась большая кухня, где достижений прогресса хватало. Видимо, Маша любила готовить. Будем надеяться, нам тоже перепадет с хозяйского стола.

– Можешь отдыхать, Николай, – сказал я, оставив сотоварищей в мансарде и спустившись вниз. – Если что – позвоню. Э-э… Подожди. Давай-ка поговорим.

Я забрался в салон и описал Коле вкратце Мартинова мучителя. Тот поморгал, прищурился и выдал:

– Есть такой тип. Кличка Трансрэйл. Раньше звали Хоббит, не знаю уж почему. Кибер, кажется, только кто их знает, киберов, киберы они на самом деле или не киберы… Я с такими не знаюсь, не мой круг общения, понимаете? Я бы и не стал с таким знаться никогда, опасный человек, разное про него рассказывают, да все больше нехорошее, страшное… Морда одна чего стоит, я его и видел-то раза четыре, а больше видеть не желаю, зачем мне такую морду смотреть?

– Спасибо за информацию.

Я подкрепил благодарность купюрой, довольный Коля укатил к своим мощам, а его громоздкая подруга спросила, что бы мы желали откушать. Я пожелал что-нибудь вкусное и несложное, по возможности из мяса.

– Мясо – это хорошо. А то вот есть люди, которые совсем не едят мяса, – с отвращением сказала она.

Сытная еда и короткий отдых пошли мне на пользу. К вечеру я чувствовал себя полным сил и стал искать, чем бы заняться. Почистил пистолет, почитал местную газету, одолженную у Маши (никакого подключения информационных каналов в доме не имелось), погулял среди цветов. Вуду и Мартин, утомленные переживаниями, спали. На отдельных спальных местах, разумеется. Я, правда, не планировал никаких репрессивных мер, потому что и особенных прав на Вуду не предъявлял. Мартин, конечно, оказался эксцентричной сволочью… Разобрался бы уж со своими сексуальными предпочтениями, не морочил бы голову честным гетеросексуалам.

Куда больше, нежели постельные забавы молодых соратников, меня занимало появление Шептуна.

Друг он или враг?

Доверять ему или нет?

У Шептуна явно есть здесь свой интерес. И то, что он помог Мартину, не значит, что Шептун будет помогать нам и в дальнейшем. Может быть, мы просто вписались в его отношения с лысым Трансрэйлом, и Мартину повезло. Про чип-то и Шептун спрашивал очень настойчиво. А в следующий раз накачивать Мартина инъекциями может именно он, Шеп и не на такое горазд.

Шарада.

Одно понятно: Шеп и лысый Трансрэйл не поделили нечто важное и нужное. Типа алмазных НЕРвов, только не их, конечно, потому что НЕРвы – это уже секрет Полишинеля, а вот чип, который обретается у меня в кармане, достоин внимания. Я огляделся – вроде никого, нагнулся, поднял плоский камень, которыми была вымощена дорожка в цветнике Маши, выковырял под ним ямку и положил туда чип, завернув в большой лист какого-то цветка. Вернул камень на место, притоптал ногой. Ничего не заметно.

Вот так и будем работать.

Главное теперь, чтобы на нас снова не вышли. Интересно, каким образом я буду готовить свой материал для Хьорта? И до материала ли мне теперь?

Ну что я за человек! Стоит приступить к своему непосредственному делу, как появляются трупы, секретные агенты, таинственные микрочипы… Я, наверное, притягиваю их к себе, как магнит.

Связаться бы с Артемом… Нужно спросить у Мартина. Может быть, у него есть каналы связи. Это сейчас самое разумное, что мы можем сделать.

16. МАРТИН МЫЛЬНИКОВ

Частное агентство «Акварис»

День прошел как-то незаметно В полубреду, в полуобмороке.

Свет едва пробивался сквозь плотно закрытые глаза. Поездка на такси, странного вида шофер, показавшийся знакомым, любвеобильная толстуха, доисторический дом… Все через непрозрачную стенку тумана.

Чем-то меня лысый крепко наколол. Как он там говорил? «Нервы – это тонкий предмет, с которым нужно обращаться очень осторожно». Видимо, не соврал. Чувствительность левой руки еще не вернулась в полной мере. Иногда от локтя к ладони пробегали колкие иголочки, словно кто-то легонько хлестал еловой веткой. Пальцы сгибались с ощутимым усилием и словно бы не до конца, ненадежно как-то.