Они кинулись друг на друга одновременно.

– Ключи у меня, тебе не выстоять, – прохрипел Виктор, когда они сошлись, каждый пытался продавить другого.

– Они не могут быть у тебя, – усмехнулся тот.

– Тогда как я дошел досюда? А? Все стражи Ремесиса сейчас бушуют за этими стенами. И они сожрут тебя, слышишь, Октавиан?

Они отпрыгнули друг от друга, переводя дух. Что-то странное витало в воздухе, не давая Виктору покоя. И хоть Юви была неподвижна, он то и дело поглядывал на нее.

Происходило что-то невидимое для глаз, но ремесис чуял сокрытое. Виктора тянуло вперед. К Юви. Но сначала нужно разобраться с этим зазнавшимся мальчишкой Октавианом.

– Я всегда хранил Юви в своем сердце, даже когда считал ее мертвой.

– О да, Виктор, как романтично, – ухмыльнулся Октавиан.

– А ты убил ее брата ради этого артефакта. Не так ли?

– Все так, Виктор. Но я скажу тебе больше. Мы даже сдружились с тем мальчишкой. А когда я увидел его сестру, о которой он столько мне говорил…

– Что? Смотрю, ты тоже тот еще романтик! Но тебе ведь понадобилась ее сила, а не сама Юви. Тебе нужен был артефакт, из-за которого пал Ремесис.

– Да. Я добыл для отца артефакт. И мой брат, мой горячо любимый брат, который был против войны… я избавился и от него. Как, впрочем, и от отца. Я не мог больше жить, исполняя чьи-то приказы. А вот с Юви ты не прав, Виктор, – тряхнул головой Октавиан. – Она предназначена мне.

– Глупец! – вырвался из груди Виктора громоподобный рев. – ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕШЬ!

Он и сам не знал, откуда в нем взялась такая мощь. Но вот внутри, вызывая трепет, распахнул крылья Он.

Черный Журавль. «Прими меня, Виктор», – шепнул он.

Танец – это сокровенный ритуал.

Танец – это творчество в его истинном обличии. Вереница движений, пронизанных одной магической нитью.

Танец – это освобождение от оков страха.

Танец – это скольжение над краем бездонной пропасти, это самообновление и игра энергий.

Танец – это небо и земли, и горы, и огненный поток лавы. Это сверкание стиги в сиянии солнца или луны. Это прощальная песнь журавля и рождение первозданного лотоса Шалукори.

Танцуя, маг высвобождает энергию вселенского ветра, но не каждому магу под силу завершить танец. Это созвучие с миром, способное при должном ритме сотрясти сами его основы и перекроить его карту.

Танец – это бой со своим внутренним демоном.

И кто победит – решать танцору.

V

От силы его голоса стекла крытой террасы треснули, осыпаясь на пол, ложась им под ноги осколками. Но Виктор успел оградить Юви, выставив над ней невидимый щит.

Он бросился на Императора, сам будучи тенью, громадной птицей с черными распахнутыми крыльями, способными накрыть этот мир навсегда.

Юви звала его, и он больше не мог сдерживать себя.

«Вспомни себя, вспомни, кто ты…» – шептал голос внутри него.

– Я Виктор, я Виктор, – отмахивался он до последнего.

Удар за ударом. Стига мелькала в воздухе как сумасшедшая, будто коготь хищника, но Октавиан все еще сдерживал натиск.

Мошенник! Он взял то, что ему не принадлежало.

Но вот девушка за его спиной шевельнулась и медленно поднялась.

Эту девушку звали Юстиана, напомнил себе Виктор, возвращая себе остатки разума – своего разума. Сбрасывая личину Журавля.

Это Юви.

Ее бледная кожа сияла, становясь все темнее и темнее, наливаясь синевой небес. Глаза распахнулись – в них плескалась магия войны, магия мести. Волосы ее стали почти черными, с холодным оттенком синевы. Один взмах рукой, и внутри у Виктора – который все же сумел вернуть себе себя – все сжалось.

Ее магия – танец. Но что за танец приготовила она им?

Юви смотрела на него, но будто бы сквозь, невидящим взглядом.

– Выходи, Тень, – проговорила она. – Пришла пора сразиться.

Изогнутый меч выскользнул из рук Императора и дымом устремился к Юви, вырастая в змея, отдаленно напоминающего чудище залива Им.

Новое движение ее руки, и воздух будто бы замер, как и Виктор вместе с Октавианом. Они оба ошарашено таращились на Юви.

– Что происходит? – тихо спросил Октавиан.

– То, что обычно происходит, когда идиоты вроде тебя пользуются магией, – прорычал в его сторону Виктор.

Его тело наливалось новой силой, которую магнитом тянуло к ремесису Юви.

И вот она закружилась в танце, ступая по осколкам, но словно бы не чувствуя их. А змей извивался вокруг нее, норовя принести с собой разрушение.

– Мы должны вмешаться, – сказал Виктор.

– Мы? – фыркнул Октавиан. – Да лучше я…

– Погибнет она. И неизвестно, кто еще.

– Что делать?

– Кольцо у тебя, Октавиан. Ты сможешь отозвать Тень Самуна.

Впервые за время их знакомства на лице Императора проскользнуло сомнение.

– Он не слушает меня… этот чертов камень не слушается!

– Я отвлеку ее, а ты, страж тебя раздери, совладай с камнем! Или ты и впрямь ни на что не годен?

Они переглянулись, метнув друг в друга молнии, потом еле заметно кивнули.

– Только ради нее, – выдохнул Октавиан и зажмурился, собирая в кулак всю свою волю.

«Вот и посмотрим, – внутренне ухмыльнулся Виктор, хоть и было не до того, – как сильна его воля. Из чего действительно сделан малыш Император».

Оставив Октавиана наедине с его внутренней битвой, Виктор устремился к Юви.

Не успел он дойти, как хвост змея с силой отбросил его в сторону, выкидывая за пределы террасы. Он на лету уцепился за перила балкона, обрамлявшего террасу, и вернулся назад, обращаясь к своему Черному Журавлю.

– Давай, – тихо шепнул он ему, – покажи, на что способен ты.

От танца Юви поднимался самый настоящий ураган, собирая предметы и осколки с пола и подбрасывая их в воздух. Да и само небо над ними почернело, солнце скрылось за свинцовыми тучами. Ее танец ускорялся.

И Виктор снова бросился вперед, минуя змея, к самой Юви. Крепко схватил ее за талию, прерывая этот воинственный танец, и увлек в сторону, моментально создавая вокруг них непроницаемый стеклянный шар. Краем глаза лишь заметил, как Октавиан, скрипя зубами, утягивает змея обратно в перстень.