– Я тебя не понимаю! Ты где?

Рина снова крикнула – и опять Сашка не услышал. Поняв это, она заставила себя успокоиться. Сомкнула губы – разжала – поднесла язык к верхним зубам – вытянула губы трубочкой.

– Не понял! Еще раз! Где ты?

Рина осторожно подняла руку, хотя Гамов и кричал, что арбалеты могут сработать, и, медленно открывая рот, пальцем стала вычерчивать по воздуху буквы.

– П?.. Нет? Б… Да, понял: «Б»! Г?.. Нет? Е?..

К тому времени как кентавр разрядился, в сознании Сашки отпечаталось звучное имя знатного куроведа.

* * *

Сашка заметался. Разряженный кентавр молчал. Сирин блокирован, но даже если бы блокировки не существовало, Сашка все равно не знал, где живет Белдо и куда телепортировать. Помнил только песок и неестественно замершую, точно примерзшую к полу Рину.

«Белды… Белдою… от Белды!» – крутилась в голове немудреная песенка. Так с легкой руки – или скорее с легкого языка Афанасия – главу форта магов называл теперь весь ШНыр.

Сашка рванул назад в ШНыр, влетел в столовую и примчался к преподавательскому столу в ту уютную минуту посленовогодья, когда Меркурий раскупоривал финским ножом небольшую пыльную бутылочку, Вадюша рассказывал Кузепычу о своих успехах у женщин, а Кавалерия кормила Октавия колбасой с вилки. Даже Суповна не хлопотала, а сидела тут же – довольная, в теплом новом платке и кофте с блестками.

Увидев Сашку, Меркурий перестал раскупоривать бутылку, а Кавалерия опустила руку с вилкой.

– Минуту! Отдышись! – велела она. – Мне нужен от тебя: а) предмет повествования; б) местонахождение предмета повествования; в) проблемы, с которыми столкнулся предмет повествования.

Сашка втянул носом воздух. Он бежал быстро, по дороге много раз падал и понимал, что вид у него маловменяемый.

– Рина у Белдо. Ее засыпает песком! – Сашка схватил Кавалерию за руку, чтобы куда-то тащить ее, и запоздало понял, что попал как раз в требуемую схему: предмет повествования – местонахождение – проблемы.

Калерия вежливо освободила запястье и, достав очки, водрузила их на штатное место на переносице.

– Одиннадцать минут первого… – сказала она со вздохом. – Ну что ж: одиннадцать минут отдыха у нас все же было! Не станем требовать большего!.. Меркурий Сергеич!

Меркурий встал и, топорщась бородой, жестом подозвал к себе старших шныров. Подбежали Ул, Макс и Афанасий. Яры в столовой не было, что заметно тревожило Ула.

– Со мной полетят. Макс и Ул. Приготовиться к бою! – приказал Меркурий.

Ул не стал задавать лишних вопросов. Только проворчал:

– Засада, былиин… а я со шнеппера тетиву снял. Аф, дашь мне свой?

– Бери! Ты знаешь, где он. А я продолжу битву с салатиками! – Афанасий успешно притворялся, что не обижен. Вечно так. Как диспут «Борьба со злом», так все прикидываются дико занятыми и суют его языком вперед. А как начинает пахнуть реальным мордобоем, так иди, Афанасий, отдохни.

Сашка догнал их у дверей:

– А я?

Меркурий оглянулся на него на ходу:

– Сиди. В ШНыре. Пока.

Ул остановился и ободряюще ткнул Сашку кулаком.

– Не обижайся, чудо! Четыре человека на пегах – это почти орда. Перебор.

– Я говорил с Риной по кентавру! Я видел ее! Я должен лететь! – отчаянно крикнул Сашка.

Ул внимательно посмотрел на него. Он понял, о чем Сашка умолчал. Между словами вмещается порой больше, чем в словах.

– Хорошо. Приходи в пегасню через пять минут. Попытаюсь поговорить. На всякий случай будь готов.

Сашка забежал в комнату за шнеппером. Своего не нашел и схватил шнеппер Макара. Открывая окно, чтобы во второй раз за сегодня соскочить на газон, он представил, как изумлен будет Макар. Сам у всех все тащит, а тут – раз! – оставили его без шнеппера.

Сашка был убежден, что опередит и Ула, и Макса, и Меркурия, но застал их уже в пегасне. Ул решительно седлал Цезаря. Азу, как не совсем окрепшую, он решил оставить. Сашка издали услышал, как Ул громко объясняет Меркурию:

– Он парень ничего… надо взять… Понятно, что новичок, но пусть в деле себя покажет…

Сашка хлопнул воротами, чтобы не приближаться бесшумно, и подошел. Меркурий строго глянул на него из-под брюха Митридата.

– Ступай в амуничник за седлом. Возьмешь Дельту. Шнеппер с собой.

Сашка показал ему шнеппер.

– Отдай пока Максу. Не жмись ни к кому в воздухе. Пеги переломают крылья, – отрезал Меркурий. Глаза, как у лесовика, зыркнули из спутанной бороды.

Сашка оседлал старушку Дельту за рекордное время. Лошадь лениво жевала губами, фыркала и, вытягивая крыло, скусывала с перьев намерзший желтоватый лед. Лететь ей ужасно не хотелось – это Сашка заключил по тому, как она хитро прижималась к стенке, мешая затягивать подпруги.

Несколько минут спустя от пегасни взлетели четыре всадника. Меркурий, за ним – Ул и Макс, и последним на хитрящей Дельте – Сашка. Поначалу двигались медленно и на небольшой высоте: прогревали коней.

Ведущий группу Меркурий делал что-то непонятное. Он то снижался, то забирал в сторону от Москвы. Сашке, смотревшему сзади, казалось, что Меркурий ныряет, как поплавок. Ул и Макс послушно повторяли все за ним.

«Да что они делают? Мы же так никогда никуда не доберемся!» – с досадой подумал Сашка.

И лишь когда под ними мелькнула цепочка домов на окраине Копытова и Сашка поразился, как стремительно пронесся поселок, он понял, почему Меркурий Сергеич заставлял Митридата постоянно лавировать. Он пользовался ветрами и воздушными потоками, позволявшими лететь быстрее, меньше утомляя пегов.

Ярко освещенная Москва показалась сразу: плоское, вытянутое вдоль горизонта пятно света, не имевшее отчетливых границ. Но и появившись, Москва не начала приближаться, отчего создавалось впечатление, будто город отползает по мере того, как они к нему подлетают.

Мороз был крепкий. Свитера Сашка в спешке не поддел и спустя десять минут уже сидел на Дельте, как истукан. Вынырни из тучи берсерк на гиеле, он сумел бы только грозно моргнуть. Даже зубами щелкнуть проблематично: челюсти не разжимались. Шерсть старушки Дельты быстро покрылась изморозью. На крыльях в лунном свете поблескивали сливающиеся точки льда.

Над Москвой Меркурий Сергеич набрал высоту и держался на границе светового пятна. Никаких гамовских лавирований между вывесками и игр с грузовиками он себе не позволял. Где искать дом Белдо, ему было известно. Оглянувшись на Макса и Ула, он бросил Митридата вниз. Конь по привычке стал складывать крылья для нырка, но Меркурий остановил его и сделал снижение более плавным.

Видя, что полет подходит к концу, лентяйка Дельта проявила необыкновенную прыть и ухитрилась опередить Макса с Улом, опустившись на асфальт перед домом Белдо сразу после Митридата. Сашка никогда не садился на такой тесной площадке. Не угадав, когда копыта коснутся земли, он рано привстал на стременах. Собрался опускаться на седло, и в этот момент старушка Дельта стала на асфальт передними копытами и сразу задними. Не отпуская повода, Сашка перелетел через ее шею и неожиданно для себя оказался на ногах, хотя и с задранной курткой.