«Флоренс проходила терапевтическое лечение на протяжении десяти лет, ей ставили диагнозы “клиническая депрессия”, “паническое расстройство” и “пограничное расстройство личности”. История длительного насилия в детстве пациентки была отражена в истории болезни, но ею никогда не занимались психотерапевтически. Когда у Флоренс случались панические эпизоды, муж обычно звонил психиатру, который рекомендовал транквилизаторы.

Присоединившись к группе людей, переживших инцест, Флоренс заявила, что рассматривает мужа и своего психиатра как “спасательные тросы”, и ей кажется, что без них она бы не справилась. Она соглашалась со всеми их решениями, касавшимися ее лечения, поскольку ей казалось, что она слишком “больна”, чтобы принимать в нем активное участие. Однако, развив безопасную привязанность к группе, она начала выражать обиду на мужа за то, что он обращается с ней “как с младенцем”. Члены группы указали ей, что если она способна заботиться о шестерых детях, то, вероятно, она компетентнее, чем ей кажется. Поворотный момент был достигнут, когда во время одного кризисного эпизода Флоренс не позволила мужу позвонить психиатру, утверждая, что она сама способна решать, когда такие звонки необходимы».

Задача создания безопасности особенно усложняется, если пациентка по-прежнему вовлечена в отношения, отягощенные насилием в прошлом. Потенциал возникновения насилия следует учитывать всегда, даже если пациентка настаивает, что больше этого не боится. Не является редкостью ситуация, когда жертва домашнего насилия и ее абьюзер обращаются за парной терапией после эпизода насилия. Часто абьюзер обещает больше никогда не применять силу и соглашается пойти на терапию, чтобы доказать свою готовность измениться. Женщина удовлетворяется этим обещанием и с нетерпением ждет сеансов, чтобы спасти отношения. По этой причине она часто отрицает или минимизирует постоянно угрожающую ей опасность.

Хотя оба партнера могут желать примирения, их невысказанные цели часто находятся в остром конфликте. Абьюзер обычно желает восстановить привычный принудительный контроль, в то время как жертва хочет ему сопротивляться. Хотя абьюзер часто искренен в своем обещании отказаться от применения силы, его обещание ограничено негласными условиями: в обмен на неприменение насилия он рассчитывает, что жертва откажется от своей автономии.

Если абьюзер не отказался от желания доминировать, угроза насилия по-прежнему присутствует. На сеансах парной терапии жертва не может говорить свободно, и вопросы конфликтов в отношениях невозможно обсуждать, не увеличивая вероятность нового эпизода насилия. По этой причине парная терапия не показана до тех пор, пока насилие не будет действительно взято под контроль, а паттерн отношений доминирования и подчинения – разрушен[521].

Гарантия безопасности в отношениях с историей насилия ни в коем случае не может опираться на заверения абьюзера, сколь угодно искренние. Пока жертва не создаст подробный и реалистичный план действий в экстренной ситуации и не продемонстрирует свою способность следовать ему, она находится в опасности рецидива насилия. Поэтому парам, обращающимся за помощью по причине насилия в своих отношениях, следует советовать вначале проходить индивидуальную терапию. При первой возможности абьюзера следует направлять на специализированные программы для мужчин, склонных к рукоприкладству, чтобы в процессе терапии решилась не только проблема самого насилия, но и лежащая в его основе проблема принудительного контроля[522].

Случай Веры, 24-летней матери, воспитывающей в одиночку трех маленьких детей и избиваемой бойфрендом, иллюстрирует постепенное развитие надежной системы самозащиты за период годичного курса психотерапии. Создание безопасности требовало, чтобы Вера научилась заботиться как о себе, так и о детях. В ее лечении был применен полный спектр терапевтических вмешательств, в том числе биологическое (медицинские препараты), когнитивное и поведенческое (донесение информации о травматических синдромах, ведение дневника и «домашние задания»), межличностное (построение терапевтического альянса) и социальное (семейная поддержка и защитное постановление суда):