— Да тебя на клочки разорвут! — заволновался прокурор. — Ты хоть понимаешь, с кем связался?! А теперь еще и Мак-Артур! Он же тебя с превеликим наслаждением этому Маньяни сдаст!

— Я знаю, — вздохнул Бергман. — Поэтому за себя и не прошу. Просто хочу, чтобы если где-то что-то на меня всплывет, ты знал, откуда ветер дует.

Прокурор покачал головой.

— Боже, Тедди… как я тебе сочувствую!

* * *

Шли часы, затем наступило утро, а предназначенное господом испытание все никак не осуществлялось, и никто в туалет не заходил. А потом Салли уже не смог терпеть, покряхтывая от боли, вывалился наружу и принялся растирать до бесчувствия затекшие ноги. Сумел встать на ноги, не без труда выбрался на яростное летнее солнце и, прихрамывая, подошел к щиту для объявлений и рекламы. Некоторое время разбирал буквы самого большого объявления и вдруг все понял. Явно по наущению нечистого хитрый Висенте отменил торжество в связи с трагическим для всего города событием — смертью его преподобия пастора Джерри.

Салли бессмысленно уставился в щит. Насквозь греховный город не собирался отдавать ему одного из своих предводителей. Хуже того, они вовсе не собирались выбросить труп богопреступного священнослужителя собакам; они хотели похоронить его, как мученика — при огромном стечении народа, с речами и молитвами, под неусыпным контролем все того же Висенте Маньяни, губернатора и даже срочно прибывающего в город епископа.

Салли стиснул зубы. Он понимал важность публичного наказания всех — и Висенте, и губернатора, и, вероятно, такого же богопротивного, как и пастор Джерри, епископа. Но он понимал и другое. Подойти к этой троице ближе чем на сотню футов ему точно не позволят!

И только тогда он вспомнил, что в тайнике неподалеку от автозаправки итальянца Паоло так и лежит зарытый в песок, некогда забытый шлюхой Нэнси Дженкинс в кабинете мэра пистолет. Это был шанс.

Салли торжествующе усмехнулся и одним рывком сорвал огромное, превосходно отпечатанное объявление о панихиде в честь пастора Джерри. Теперь он, словно Иона — посланец и пророк божий, — собирался прямо указать этому городу на его место в глазах всевышнего.

* * *

Рано утром, за шесть часов до начала официальной церемонии погребения принявшего мученическую смерть пастора Джерри, на стол Мак-Артуру положили небольшой, определенно выдранный из школьной тетради листок, исписанный мелким бисерным почерком.

— Что это? — нахмурился начальник полиции.

— По всему городу расклеено, сэр, — вытянулся в струнку лейтенант Шеридан.

Мак-Артур недовольно вздохнул и поднес листок поближе к глазам.

— Грехопадение Израиля… наш избранный господом народ… империя зла… — он хмыкнул и поднял на Шеридана недоумевающий взгляд. — Что за чушь?

— По-моему, это угроза, сэр, — заявил Шеридан. — Вы дальше читайте… там, в конце.

Мак-Артур недовольно крякнул и уставился в самый конец текста.

«Величием славы Твоей Ты низложил восставших против Тебя, — шевеля губами, прочитал он, — Ты послал гнев Твой, и он попалил их, как солому».

— Господи, Шеридан, что за чушь вы мне принесли? Кто это написал?

Лейтенант как-то странно посмотрел в сторону и неопределенно кивнул.

— Я… без вашего приказа… экспертам такую же отдал.

Мак-Артур прищурился. Он строго-настрого запретил офицерам хоть как-то отступать от его распоряжений.

— Они говорят, — сказал Шеридан, — отпечатки те же, что были на машине Марвина Гесселя и в кабинете покойного мистера Тревиса.

Мак-Артур побледнел.

В принципе, он предполагал, что сидящая фактически под домашним арестом Нэнси Дженкинс, дабы избавить себя от подозрений, как-то свяжется со своим дружком… но чтобы так быстро?

— А отпечатков самой миссис Дженкинс здесь, естественно, нет… — задумчиво проговорил он, — хотя семья у нее религиозная, и идея этого, скажем так, послания, в принципе, могла принадлежать ей.

Он поднял глаза на лейтенанта.

— Что молчишь, Шеридан? Могла идея послания принадлежать ей?

— Я не знаю, сэр, — хмуро буркнул в сторону тот.

— Еще бы ты знал… — усмехнулся Мак-Артур. — Вы здесь с этой стервой все заодно.

— Просто я думаю, нам надо искать мужчину, а не вешать все на Нэнси, — внезапно отважился посмотреть начальству в глаза Шеридан.

— А Дженкинс, по-твоему, невиновна, — усмехнулся Мак-Артур.

— Нет, сэр! — вытянулся в струнку Шеридан.

Мак-Артур бросил листок на стол и задумался.

Он был абсолютно уверен, что эта парочка работает в тандеме, — об этом говорили все собранные Бергманом факты, но как это доказать?

— Знаешь что, Шеридан, — вдруг улыбнулся он. — А давай-ка мы проверим, кто есть кто.

Лейтенант непонимающе вытянул шею.

— В общем, так, — сразу сосредоточился Мак-Артур. — Ребят из ее дома убрать; передвижению по городу не препятствовать.

Шеридан оторопел, и Мак-Артур весело ему подмигнул.

— А к вечеру посмотрим, что из этого выйдет.

* * *

Когда Нэнси объявили, что все ограничения с нее сняты, она даже поначалу не поверила, а в обед к ней заехала Роуз Лестер.

— Слушай меня, Нэнси, в город не ходи.

— Почему? — искренне удивилась она. — Сегодня же как раз похороны пастора Джерри!

— Именно поэтому, — мрачно вздохнула Роуз. — Мак-Артур чего-то ждет, и, знаешь, если ты на чем-то засыплешься, они с тебя уже не слезут.

Нэнси прикусила губу. Ее снова пытались запугать — даже через Роуз. И поддаваться этому она не собиралась.

* * *

Бергман старался побывать везде. Он тщательно обошел все подсобные службы, готовившие обряд, перезнакомился с рабочими, поговорил со штатным организатором и лично, пешком прошел каждый метр улицы, по которой должны были пронести гроб.

Он сразу увидел масштабы поставленной самому себе задачи. В отличие от Хьюго Тревиса, которого в последнее время горожане не слишком любили, пастор Джерри вызывал всеобщее уважение своим кротким нравом и воистину академической образованностью. Он легко вступал в дискуссии, но никогда не стремился поставить оппонента в неловкое положение. Он охотно помогал, но никому не напоминал об оказанной некогда поддержке. Он был настолько безупречен, что даже просто в его присутствии людям хотелось сделать что-нибудь хорошее.

Именно это и создавало проблемы теперь. Народу предполагалось много — тысяч восемь, не меньше, а в такой толпе «Библейский потрошитель» мог подобраться к кому угодно совершенно незамеченным.

Собственно, Бергман предполагал, что у потрошителя будут три основные цели: новый мэр, губернатор и епископ. Проституток и прочий простой люд этот сумасшедший «гурман» не резал уже давно. Но вот как он собирается к ним подойти на расстояние удара шилом, Бергман не представлял.