Джоан попятилась, качая головой, а потом развернулась и поспешила прочь. Бесс смотрела ей вслед, и на лице ее отражалась нешуточная борьба; затем она направилась в противоположную сторону. Элизабет с ужасом сообразила, что дочь короля идет к ней, и принялась оглядываться по сторонам, ища, где бы укрыться, но было уже слишком поздно. Бесс пригнулась, подныривая под ветку яблони, и, обойдя грядку с наперстянкой, увидела Элизабет, застывшую на месте.

Бесс остановилась. Лицо ее по-прежнему оставалось нахмуренным после разговора с сестрой, но затем черты его смягчились, и она шагнула вперед с улыбкой на губах.

— Элизабет?

— Прости меня, — пробормотала Элизабет. — Я всего лишь пыталась найти укромный уголок и не собиралась шпионить. Мне очень жаль.

Бесс небрежно отмахнулась от ее извинений:

— Какая чепуха! Я рада видеть тебя.

— Все в порядке? — поинтересовалась Элизабет после того, как они с Бесс обнялись. — Я все слышала, хотя и не нарочно.

— Любовные безумства. — Отстранившись от подруги, Бесс нахмурилась. — А это что такое?

Когда принцесса коснулась ее щеки, Элизабет вспомнила, что Марджори расцарапала ей лицо.

— Мы с Марджори повздорили. Причем намного сильнее, чем прежде.

Бесс опустилась на траву, колоколом расправив платье, и похлопала по земле рядом с собой:

— Присаживайся и рассказывай.

Элизабет почувствовала, что у нее будто камень упал с души, после того как она рассказала принцессе о ссоре. Заходящее солнце ласково согревало ей плечи.

— Два года назад, — закончила она, — я решила, что ни за что не выйду замуж, и потому сбежала из дома. Из-за этой глупости я угодила в ловушку, став женой мужчины, который не хотел этого брака, и матерью девочки, которая меня ненавидит. — Она подобрала колени к груди. — Иногда я спрашиваю себя: если бы я согласилась с выбором своего отца, разве не была бы счастливее? Мой жених был намного старше, но, по крайней мере, он хотя бы любил меня.

— Иногда нужно время, чтобы любовь расцвела.

— Быть может, если бы я носила под сердцем ребенка Роберта, все изменилось бы, — со вздохом призналась Элизабет. — Но с этой войной… Словом, у нас не было возможности зачать его.

— У нас с Хэмфри та же история, — призналась Бесс. — Хотя нас нельзя упрекнуть в недостатке старания. — Она рассмеялась серебристым журчащим смехом и погладила себя по животу. — Но, как говорила моя мать, природа — весьма капризная особа.

Элизабет зарделась при воспоминании о том, как они с Робертом делили постель. Даже эти случаи, не вызывавшие у обоих ничего, кроме боли и ощущения неловкости, она могла пересчитать по пальцам одной руки. Не было ли в том ее вины? Быть может, она вызывает у него отвращение? Или же он думает, что такие вещи ей неприятны? Она решила, что не давала мужу повода думать иначе. Еще в Риттле, после того как Элизабет призналась Лоре в своих несчастьях, та принялась пространно разглагольствовать о знаках, которые жена должна подавать мужу. Служанка даже презентовала ей, к вящему смущению Элизабет, пудру из высушенных бутонов розы, лавра и клевера, которую, по ее наущению, следовало втирать в грудь и между ног перед тем, как заниматься с мужем любовью, дабы сильнее возбудить его.

Чтобы увести разговор от скользкой темы, Элизабет сказала:

— Роберт ведет себя отстраненно и холодно. Даже когда он со мной, я чувствую, что мыслями он далеко.

Она уставилась на жучка, ползущего по траве, вспоминая долгие периоды молчания, возникавшие между ними во время переезда из Ирландии. А в тех редких случаях, когда Роберт заговаривал о чем-либо еще, кроме каждодневных тягот дороги, речь шла исключительно о короле Эдуарде, которого он ненавидел за то, что тот вознамерился покорить его страну. Он отзывался о короле с нескрываемой враждебностью, а теперь сражается ради Эдуарда в Шотландии. Как прикажете это понимать?

— Я совсем не знаю его, — закончила она, рассеянно крутя на пальце обручальное кольцо. Рубин на золотом ободке кровавым блеском вспыхивал в лучах закатного солнца. — Совершенно.

Бесс поймала ее взгляд.

— Моя мать говорила и кое-что еще. Мужчины похожи на времена года. Ты просто должна научиться понимать, когда происходит их смена, и одеваться соответственно.

Элизабет согласно кивнула, но втайне подумала, что у Роберта есть всего один сезон. Холодное молчание зимы.

Окрестности Карлайла, Англия

1303 год

В мертвом свете ущербной луны фигуры людей, словно привидения, скользили в высокой траве. Тени раскидистых дубов падали на поле, и их переплетенные черные ветки казались обсыпанными изморосью на фоне неба. Единственными звуками, нарушавшими тишину, помимо шелеста ветра в листве, было далекое блеянье овец на пастбищах и резкий крик совы. Люди двигались сноровисто и бесшумно, прикрывая накидками блеск кольчуг и клинков.

Достигнув вершины невысокого холма, они легли на землю, вжимаясь в траву. Хотя воздух был теплым и пьянящим, ночная земля оставалась прохладной, и от нее ощутимо тянуло сыростью. Перед ними раскинулись поля ржи, ощетинившиеся стерней. Вдали виднелось около тридцати крытых соломой домишек, сгрудившихся вокруг небольшой каменной церквушки вместе с амбарами и загонами для скота. В лунном свете глаза мужчин поблескивали, когда они рассматривали городок, в окнах которого лишь кое-где мерцали огоньки. В воздухе ощущался легкий привкус дыма, но он исходил не от домов, а от лежащих мужчин. Впрочем, одежда их, покрытая, словно ржавчиной, пятнами засохшей крови, изрядно попахивала и другими ароматами, которые нельзя было назвать приятными.

Лежа на животе в самой середине и приминая телом пожухлую траву, Уильям Уоллес обозревал залитую лунным светом местность. Сосчитав дома и амбары, он перевел взгляд на черноту луга, сбегавшего к реке Иден, которая, змеясь, текла на юго-запад. Задумчиво прищурившись, он вглядывался в ее скрытые туманом берега. Вдруг позади него послышались чьи-то мягкие крадущиеся шаги.

— Сэр, — раздался приглушенный шепот, и рядом с ним на землю опустилась коренастая фигура Грея. В призрачном свете покрытая шрамами и бритая наголо голова лесного командира походила на валун, насаженный на короткую и мощную шею. — Комин готов выступить.

— Он же даже не осмотрел город.

— Не думаю, что он собирается это сделать, разве что когда поскачет по его улицам.

Уоллес едва слышно выругался. Он окинул взглядом шеренгу мужчин. Здесь были и знакомые личности вроде Гилберта де ля Хэя и Саймона Фрейзера, и новички — Александр и Кристофер Сетоны. Двоюродные братья долгие годы оставались сподвижниками Брюса, но после того, как граф Каррик стал предателем и переметнулся на сторону англичан, они пришли к Уоллесу вскоре после битвы при Рослине. Несмотря на то что Кристофер родился в Йоркшире, молодой человек дрался с англичанами столь же яростно, как и любой шотландец. Острый взор Уоллеса остановился на ястребином профиле Нейла Кэмпбелла, лежащего рядом с Сетонами, и он негромко свистнул. Когда рыцарь из Аргилла обернулся, Уоллес поднял сжатый кулак. Нейл кивнул, показывая, что понял и остается за старшего.