chitay-knigi.com » Научная фантастика » Не позже полуночи и другие истории (сборник) - Дафна Дюморье

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 81
Перейти на страницу:

– А мне, как врачу, доводилось довольно часто, – сказал он. – И в больнице, и на дому, и в лагерях беженцев после войны. Не перечесть, сколько смертей я повидал за время своей работы. Приятного в этом мало. Здесь, в Саксмире, мой пациент – на редкость отважный и очень обаятельный парень; я должен облегчить не только последние его часы, но и те несколько недель жизни, которые ему остались. И мне очень пригодилась бы помощь технического специалиста.

Я поднялся из-за стола и поставил пустую тарелку на сервант. Потом налил себе кофе и сказал:

– Мне очень жаль.

Он подвинул подставку с тостами поближе ко мне, но я отрицательно покачал головой. Завтрак никогда не был моей излюбленной трапезой, а этим утром у меня совсем пропал аппетит. Снаружи послышался звук шагов по асфальту, и в открытом окне показалась голова. Это был Кен.

– Привет! – сказал он с улыбкой. – Отличное утро. Если вы не нужны Маку в аппаратной, то я могу показать вам окрестности. Можно прогуляться до домиков береговых сторожей и дальше, до Саксмирской скалы. Ну что, идем?

Он принял мои колебания за согласие.

– Отлично! Робби я даже не спрашиваю. Он проведет утро в своей амбулатории, любуясь моими анализами крови.

Голова исчезла, и я услышал, как Кен кликнул Януса через соседнее, кухонное, окно. Мы с Робби не проронили ни слова. Он жевал тост, и слушать его громкое чавканье было невыносимо. Я встал и спросил:

– А где мне найти Маклина?

– В аппаратной, – ответил Робби, не прекращая жевать.

Я немедленно отправился туда уже знакомым путем: через вращающуюся дверь амбулатории. Операционный стол под центральной лампой приобрел теперь особое значение, и я поневоле отводил от него взгляд. Открыв дверь в аппаратную, я увидел Маклина, стоявшего возле «Харона Первого». Он поманил меня к себе.

– Посмотрите, вот тут в блоке обработки данных небольшой сбой, – сказал он. – Я заметил это вчера вечером. Сможете устранить?

Тут бы мне и выразить сожаление и объявить, что я отказываюсь участвовать в работе его команды и немедленно возвращаюсь в Лондон. Момент был самый подходящий, но я им не воспользовался. Я подошел к «Харону» и стал слушать объяснения Мака о конфигурации электрических цепей. Сработала профессиональная гордость – профессиональная ревность, если хотите, – в соединении с острейшим любопытством: почему же этот прибор эффективнее того, который мы собрали в «АЭЛ»?

– Там на стене рабочие халаты, – сказал мне Маклин. – Облачайтесь, будем разбираться вместе.

С этой минуты я перестал сопротивляться – или, лучше сказать, меня обезоружили. Дело было не в его безумных теориях и не в предстоявшем эксперименте с жизнью и смертью. Меня покорила великолепная красота умной машины – «Харона Первого». Может быть, слово «красота» звучит странно по отношению к электронному прибору. Но мне так не кажется. С самого детства меня тянуло создавать технические устройства, к ним я испытывал самые сильные чувства, настоящую страсть. В них заключалась вся моя жизнь. Меня не интересовало, как будут в конечном итоге использованы машины, в создании и усовершенствовании которых я принимал участие. Мое дело – добиться, чтобы они безотказно выполняли ту функцию, для которой спроектированы. До приезда в Саксмир у меня не было другой цели, как только заниматься тем, что я умел, и стараться делать это хорошо.

«Харон Первый» пробудил во мне что-то новое: понимание своей власти. Едва я коснулся переключателей, как у меня возникло неодолимое желание досконально разобраться в его устройстве и научиться им управлять. Это было главное, все остальное не имело значения. Тем утром я не только выявил неисправность – весьма незначительную, – но и сумел ее устранить. Маклин стал для меня Маком, а когда я слышал от него «Стив», это уже не резало мне слух. Вся здешняя фантастическая обстановка больше не пугала и не раздражала меня. Я стал своим, членом команды.

Робби не выказал никакого удивления, увидев меня в столовой во время ланча, а я даже намеком не дал понять, что помню наш разговор за завтраком. Ближе к вечеру я с разрешения Мака отправился на прогулку с Кеном. Глядя на бодрого, неугомонного юношу, мне не верилось, что он обречен на скорую смерть, и я старался гнать от себя эти мысли. В конце концов, возможно, и Мак, и Робби просто ошибались. В любом случае меня это, слава богу, не касалось.

Кен, без умолку болтая и смеясь, неутомимо вышагивал по дюнам впереди меня в направлении моря. Светило солнце, воздух был холодный и чистый, и даже панорама бесконечного пляжа, накануне нагонявшая тоску, теперь приобрела какое-то скрытое очарование. Крупная галька сменилась песком, скрипевшим у нас под ногами. Увязавшийся с нами Цербер прыжками несся вперед. Мы бросали ему палки, и он вытаскивал их из бесцветного и почти неподвижного моря, которое тихо и безобидно плескало в берег. Ни о Саксмире, ни о том, что с ним связано, мы не говорили. Вместо этого Кен развлекал меня забавными байками об американской базе в Тёрлуолле: он работал там техником, пока Мак, почти год назад, не забрал его сюда.

Внезапно Цербер, бросившийся было в очередной раз со щенячьим лаем за палкой, замер, повернул голову против ветра и навострил уши. Потом кинулся большими прыжками назад, в ту сторону, откуда мы пришли, и вскоре его гибкое, черное с рыжими подпалинами тело слилось с галечным пляжем и дюнами.

– Услышал зов «Харона», – сказал Кен.

Накануне вечером, когда Мак демонстрировал мне работу установки, поведение пса, который прибежал откуда-то и начал скрестись в дверь, казалось вполне естественным. Но здесь, за три мили от дома, на пустынном берегу, его внезапное бегство выглядело странным и пугающим.

– Здо́рово, правда? – спросил Кен.

Я кивнул, однако настроение у меня разом упало, желание продолжать прогулку куда-то исчезло. Если бы я бродил по берегу один, ничего подобного бы не случилось. Но, глядя на юношу, я сталкивался лицом к лицу, если можно так выразиться, с будущим – с дьявольским проектом Мака и маячившей впереди целью.

– Хотите вернуться? – спросил Кен.

Его слова напомнили мне вопрос Робби за завтраком, хотя смысл был другой.

– Как скажете, – ответил я безразлично.

Он свернул влево и начал взбираться, то и дело оскальзываясь, по крутому склону к возвышавшимся над пляжем скалам. Карабкаясь вслед за ним на вершину, я запыхался, однако Кен был совершенно свеж. Он с улыбкой протянул мне руку, чтобы помочь выбраться наверх. С вершины открывался вид на все четыре стороны – повсюду только вереск и низкий кустарник. Ветер дул в лицо гораздо сильнее, чем внизу. Примерно в четверти мили от нас на фоне неба резко выделялся ряд белых домиков береговых сторожей. В окнах горели холодные отблески заходящего солнца.

– Давайте зайдем, засвидетельствуем почтение миссис Янус, – предложил Кен.

Я согласился, хотя и неохотно, поскольку терпеть не могу являться без предупреждения, не важно к кому. Место, где проживали Янусы, привлекательным назвать было трудно. Когда мы подошли поближе, я понял, что обитаем здесь только один дом, самый крайний. У остальных вид был заброшенный – по-видимому, в них никто не жил уже давно, пожалуй, несколько лет: в двух даже были выбиты стекла. И за садиками никто не ухаживал, они совсем заросли. С покривившихся, сгнивших столбов ограды свисали остатки колючей проволоки. Возле дома Янусов, опершись о калитку, стояла маленькая девочка. У нее было бледное личико, обрамленное темными прямыми волосами, и тусклый, невыразительный взгляд. Во рту не хватало переднего зуба.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности