И еще, Тревис, обрати внимание на способ, которым они воспользовались. Считается, что толкователи рун не обладают подобными возможностями. Во всяком случае, теперь.

Чем раньше он примет участие в хоре, тем скорее поймет, что происходит на самом деле. Несмотря на слабость, Тревис рассчитывал, что у него хватит сил послушать, как люди в серых балахонах споют несколько песен.

Так он предполагал, когда обещал Орагиену и Лараду, что примет участие в хоре. Но когда они ушли, его вдруг охватили сомнения. Пот струйками бежал по лбу, одеяло стало влажным. Возможно, ему еще рано вставать с постели.

Только после того, как дверь с легким скрипом отворилась, он понял, что задремал. Тревис открыл глаза и увидел, что в келью вошел невысокий человек в коричневой рясе.

— Привет, — сказал Тревис.

Молодой человек подскочил от испуга, но потом его толстые губы расплылись в широкой улыбке. Несмотря на ломоту во всем теле, Тревис не смог удержаться от ответной улыбки. Его гость торопливо пересек келью и поставил на маленький столик возле койки поднос с глиняным горшком, от которого исходил аппетитный запах.

— Что это такое? — спросил Тревис, приподнимаясь на локтях.

В желудке у него заурчал голодный зверь. Хороший знак.

Молодой человек сложил ладонь ковшиком и поднес ко рту. Жест был предельно понятен: суп — еда. Затем повернулся и направился к двери.

— Подожди, — позвал его Тревис, который вряд ли смог бы объяснить, почему так поступил. Может быть, после тяжелой лихорадки ему стало одиноко. Он немного помедлил, пытаясь придумать, что сказать. — Ты не хочешь немного посидеть со мной и поболтать?

Человек покачал головой. Тревис нахмурился. Почему он ничего не говорит?

А если он его просто не понимает? Тревис нашел под одеялом мешочек, в котором лежала половинка серебряной монеты, — он так и остался висеть у него на шее. Конечно, он же говорил с Орагиеном и Парадом. Так почему же этот человек не хочет с ним поболтать?

Тот показал на свой рот и вновь покачал головой — и Тревис понял.

Все устроено разумно, Тревис. Лучшего слуги, чем немой, толкователям рун не найти. Он уж точно не попытается произнести руну, которую случайно услышит.

— Прошу меня простить, — сказал Тревис.

Мужчина пожал плечами и улыбнулся. Очевидно, он уже давно привык к своей немоте.

— Меня зовут Тревис Уайлдер. А как твое имя?

Как только Тревис задал вопрос, он тут же пожалел о своей глупости. Как несчастный ему ответит? Однако молодой человек не растерялся и показал на себя, а потом на узкую отдушину в верхней части стены.

Тревис нахмурился.

— Окно? Карниз? — Он щелкнул пальцами. — Небо? Немой слуга кивнул, а потом мотнул головой. Тревис задумался, а потом, ухмыльнувшись, предположил:

— Эмпирей?

Молодой человек энергично закивал, и довольный Тревис открыл рот, собираясь сказать что-нибудь еще. Однако у него получился зевок. Молодой человек — Эмпирей — сложил руки у щеки. Тревис без слов понял его жест.

— Да, поспать не помешает. После супа.

Эмпирей кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Тревис вновь остался один.

Желудок напомнил о себе, и Тревис склонился над столиком. Суп оказался жидким, но пряным и восхитительно вкусным. Сначала Тревис попытался воспользоваться деревянной ложкой, которую принес слуга, но рука дрожала, и он пролил часть супа на одеяло. Тогда он взял весь горшок в руки и стал пить.

Даже такие минимальные усилия утомили Тревиса. Он трясущимися руками поставил горшок на столик и вновь улегся. Хотелось хорошенько обдумать все, что с ним произошло, но почти сразу же на него навалился сон.

Когда Тревис проснулся во второй раз, идущий от окна свет совсем потускнел. До него донеслось негромкое воркование голубей. Вечер.

Тревис заморгал, понял, что после супа и долгого сна ему стало значительно лучше, и решительно сел.

— Значит, наш повелитель рун наконец проснулся.

Тревис далеко не сразу нашелся, что сказать.

— Мастер Ларад. Я… не знал, что ты здесь.

— Откуда тебе знать, — ответил темноволосый толкователь рун. — Ты спал, когда я вошел.

Тревис поморщился, Ларад говорил слишком жестко. «Интересно, сколько времени он наблюдал за мной», — подумал Тревис.

Толкователь рун показал на окно.

— Солнце уже зашло за горизонт. Сейчас соберется хор.

— А где Орагиен? — поинтересовался Тревис.

— Разве тебе недостаточно в качестве сопровождающего простого мастера?

Тревис сжался. «Я имел в виду совсем другое», хотел сказать он, но сообразил, что лучше помолчать. Черные глаза Ларада внимательно смотрели на него, шрамы на лице в тусклом свете выделялись еще заметнее.

— Здесь сложена твоя одежда. — Ларад кивнул в сторону стула.

Тревис хотел сбросить одеяло, но вспомнил, что обнажен. Однако Ларад не собирался отворачиваться. Похоже, он отлично знал, что одетый человек имеет моральное преимущество перед голым. Тревис сжал зубы и опустил ноги на холодный каменный пол.

Ему пришлось тут же забыть о скромности, так сильно закружилась голова. Но вскоре келья перестала раскачиваться у него перед глазами, и Тревис, опираясь рукой о стол, встал. Мастер Ларад и не подумал ему помочь. Тревис несколько мгновений постоял на месте, в горле пересохло, плечи ссутулились, и он вдруг подумал, что так, наверное, чувствуют себя очень старые люди.

Подойдя к стулу, Тревис увидел, что все его вещи аккуратно сложены. Он взял серый балахон и неловко надел его через голову. Балахон был чистым и приятно пах, следы грязи и крови исчезли. Сапоги из оленьей кожи также привели в порядок. Тревис натянул их и почувствовал, как на него навалилась усталость, даже такие простые действия давались с трудом. Стилет остался лежать на стуле, внутри сложенного плаща. С некоторым опозданием Тревис вспомнил об очках, но тут же усмехнулся, сообразив, что заснул, забыв их снять. Вероятно, толкователи рун не знали, как к ним отнестись, и оставили их у него на носу.

— Спустились сумерки, мастер Уайдцер, — сказал Ларад. — Хор ждет.

Судя по всему, толкователи рун серьезно относились к пению. Тревис кивнул, сделал глубокий вдох и двинулся к выходу из кельи. Ларад протянул руку, чтобы открыть дверь.

— Тебя не радует мое присутствие, Ларад? — спросил Тревис у толкователя рун.

Ларад замер, а потом приподнял бровь, отчего шрамы на лице пришли в движение.

— Гроссмейстер Орагиен считает, что ты можешь оказать помощь толкователям рун в эти трудные времена.

Тревис постарался не рассмеяться в ответ на столь абсурдное заявление. Сейчас он даже стоять ровно не мог.