Акоп задумался над тем, что говорила ему жена.

– Иными словами, получается: не хочу только золото, но хочу еще и славу, – заговорщически подмигнул он ей.

Роз всегда удивляла его, с самого первого дня их знакомства. Эту женщину, уже не молоденькую, он встретил в Культурном центре, как и множество других беженцев из советской Армении. Благодаря новому закону, принятому при президенте Рейгане, в тот год, 1980-й, десятки тысяч армянских беженцев «причалили к берегам» Соединенных Штатов. Часть из них решила переселиться в соседнюю Канаду.

Это была высокая стройная женщина с гордой осанкой. Весь ее вид говорил, что она не удостоит тебя даже взглядом, если только ты не принц или магнат. «Кто это?» – шептались члены диаспоры, когда она проходила мимо, но на этот вопрос никто не мог ответить исчерпывающе. Знали только, что ее зовут Роз, уже само по себе странное имя для армянки, и что она приехала из Еревана с пожилой больной матерью.

Первый раз они обменялись двумя словами в Центре, на маленькой кухне, где стояли автоматы по раздаче напитков и легких закусок в пакетиках. Акоп открыл дверь и увидел Роз, которая искала в сумочке монетки для автомата. Она даже не подняла глаз, чтобы посмотреть, кто вошел.

– Привет, – сказал Акоп.

– Привет, – ответила Роз, пересчитывая монетки.

– Мы тут встречались уже пару раз, – продолжал он.

Она просто кивнула головой.

– Меня зовут Акоп, – представился он, – и я знаю, что тебя зовут Роз.

Она медленно подняла глаза. Акоп сглотнул: это было все равно что смотреть в море золотившейся ржи.

– У тебя есть полдоллара? – спросила она с невозмутимым видом.

– Да, должно быть, есть где-то, – ответил он, пока думал, что сейчас вот-вот потеряет сознание. Он достал единственную монету из кармана в надежде, что ее хватит на то, чтобы купить напитки для двоих. – Что ты будешь? Я угощаю.

– Перье[71], спасибо, – сказала она, заказав самую дорогую воду, что была в автомате.

Пока утоляли жажду, прислонившись к автомату, постепенно разговорились.

– Ты тоже из Еревана?

– Да, что, так слышно? – спросил он, покраснев.

– Немного. Что ты здесь делаешь?

– У меня маленькое дело по пошиву одежды.

Роз изменилась в лице.

– Правда? А я окончила швейный техникум и создаю модели одежды.

– Модельер?

– Вот именно.

– А где ты работаешь?

Она пожала плечами.

– В данное время работаю секретаршей в фирме по импорту-экспорту. Им нужен был кто-то, кто говорит по-русски.

– Ты живешь здесь поблизости?

– В Скарборо, – сказала она, имея в виду северный квартал города, в котором массово проживали беженцы из-за скромной арендной платы. – В двухкомнатной квартирке, моя мать и я.

Акоп присмотрелся к одежде Роз. «Как одевается модельер?» – подумал он и с удивлением отметил, что просто: длинная широкая трикотажная юбка, хлопчатобумажная блузка без рукавов, спортивные туфли на низком каблуке. Она была решительно против модных веяний, в отличие от других беженок, которые предпочитали пышный, даже помпезный стиль. Казалось, что Роз хочет заявить ясно и четко: «Прошу вас, не обращайте на меня внимания или хотя бы старайтесь».

– А ты?

– О, извини. В центре, на Янг-стрит. Живу один.

– Отлично, – сказала она, поставив бутылку. Потом выпрямилась и слабо улыбнулась ему, показав щербинку между зубов.

– Может, мы сможем… – пробормотал Акоп еле слышно, совершенно растерявшись от влечения, которое испытывал к этой женщине, такой необыкновенной.

– Что?

Он достал из заднего кармана джинсов визитную карточку.

– Это номера моих телефонов, – сказал он, протягивая ей карточку, – нижний – номер моей фирмы.

– «Smart Clothes»[72]?

– Да.

– Смешное название, – сказала она с легкой укоризной.

– Тебе не нравится?

– Мне кажется, оно не слишком коммерческое.

– Да, я недолго над ним задумывался. Давай обсудим, если хочешь.

– О’кей! В какие дни ты наиболее свободен?

– В понедельник вечером?

– Хорошо, – ответила Роз и засунула визитную карточку в кармашек блузки.

Она позвонила в следующий понедельник:

– Хочешь пропустить стаканчик в Йорквилле? – И когда Акоп, запыхавшийся, примчался на свидание, он заметил у нее под мышкой картонную папку.

Потом, когда она стала его женой, и еще много лет спустя Акоп часто спрашивал себя, почему она позвала его на то свидание. Потому ли, что действительно хотела вновь увидеть, или это был просто повод, чтобы показать ему свой book, полный набросков и рисунков? Выполненные в интересной манере и оригинальном стиле, они могли составить целую коллекцию одежды.

Бар «Bemelman’s» в самом центре Торонто был любимым заведением деятелей шоу-бизнеса, а также многих политиков и деловых людей. Интерьер в отличном нью-йоркском стиле был вечно погружен в полутьму. Большая стойка с отделкой латунью, черные лакированные столы и стулья, старые зеркала на стенах и множество обаятельных официантов сплошь в ослепительно белых рубашках и черных брюках – все привлекало посетителей.

– Во сколько ты мне обходишься, Бакунин! – пошутил Азнавур, обняв его за плечи.

Они только что вошли, и красивая девушка азиатского происхождения сразу же подошла к ним.

– Вы забронировали?

– Да. Мегоян, столик на троих.

– О, конечно! – воскликнула она. – Вы ожидаете Биг Лучано[73].

– Тс-с-с, – пошутил Азнавур, приложив палец к губам. – Никто не должен об этом знать.

Девушка засмеялась.

– Прошу вас, идите за мной, – сказала она, взяв меню.

Они устроились в дальнем углу, самом темном в помещении. Из колонок доносился голос Мэрилин Монро: «I wanna be loved by you».

– Хочу поблагодарить тебя, – шепнул Микаэль.

– Dudu, bidù, – пропел Азнавур мелодию синхронно с голосом Мэрилин.

– Я не шучу, слышишь?

– Это всего лишь заслуга Дом. Это она позвала его, а главное, смогла уговорить прийти сюда без его менеджера.